— Просто постой так минутку, пока…
Маргарет нахмурилась, смущенная смесью раздражения и иронии, прозвучавших в его голосе. И он тут же без обиняков пояснил:
— Я все еще возбужден, Маргарет. И хотя Оливия знает, что мы любовники, я все же достаточно старомоден, чтобы чувствовать себя неудобно перед ней в таком состоянии…
Джордж запнулся, заметив, как покраснела Маргарет. Затем, чуть заметно улыбнувшись, прикоснулся к ее горящему лицу прохладными пальцами.
— Так ты до сих пор способна на это. Удивительно. Помнишь тот первый раз, когда мы занимались любовью? Как ты не хотела на меня смотреть, как смутилась, когда…
— Нет, я действительно думаю, что чем скорее вы поженитесь, тем лучше, — с наигранной суровостью сказала Оливия, подходя к ним. — Ты был прав, папа. Это оказался всего лишь лист…
Джордж все еще стоял вплотную к Маргарет, обхватив рукой ее плечи и словно заслоняясь своим телом. После его слов она боялась даже шевельнуться. Ее смущение было бы даже большим, чем его собственное, если бы обнаружилось, что он и впрямь так возбужден, как утверждал.
Странное чувство испытывала сейчас Маргарет — этакую сладко-горькую смесь гордости за то, что она способна оказывать на него такое воздействие, и одновременно ощущение утраты.
Не будь смешной! — язвительно одернула себя Маргарет. Это всего лишь физическая реакция на сексуальную стимуляцию. Любая женщина может этого добиться. В этом нет ничего личного… совсем ничего.
Прошло несколько минут, прежде чем Джордж отпустил Маргарет. И даже потом, когда они втроем шли к дому, он не убирал руку с ее плеча. Этот жест, несомненно, был рассчитан на Оливию. Но, поскольку они уже договорились, что, чем скорее посвятят дочь в истинное положение вещей, тем лучше, то казалось нелогичным с его стороны продолжать поддерживать видимость близости между ними.
* * *
Этот день утомил Маргарет. Когда Джордж вез их обратно в Эверсли, она уверяла себя, что виной всему свежий воздух. Хотя в глубине души понимала: это эмоциональное напряжение так опустошило ее. Единственным желанием было добраться до постели и спать до тех пор, пока все не закончится и ее жизнь не вернется в привычное русло. Пока из нее не исчезнет Джордж.
Но если она именно этого хочет, то почему одна лишь мысль о жизни без него заставляет ее чувствовать себя бесконечно несчастной?..
Я уже однажды проходила через это, стиснув зубы, напомнила себе Маргарет позже, когда переодевалась к обеду. Я уже любила и теряла его. А посему не намерена повторять печальный опыт. Или намерена? Тогда она была моложе, сильнее… У нее была определенная цель в жизни. Ей нужно было думать об Оливии, о своем ребенке. Конечно, и теперь она должна о ней заботиться, но уже иначе. Оливия и сама теперь стала взрослой.
В ее маленьком доме было всего две спальни, поэтому решили, что Джордж после обеда переночует в местной гостинице. Оливия поддразнивала их, говоря, что, поскольку их уже застали однажды вместе, вряд ли Джорджу имеет смысл сохранять видимость благопристойности.
— Мне будет не хватать вас обоих, когда я вернусь в университет, — заметила Оливия, входя в спальню Маргарет. — Ладно, все равно это ненадолго. Мы снова будем вместе, когда я приеду на каникулы и Джим подготовит все необходимое для обследования… Кстати, я ведь должна позвонить ему, чтобы выяснить точную дату. — Ей вдруг что-то пришло в голову, и она немного помрачнела. — Вот интересно, ма, а та другая… женщина, из-за которой он тебя оставил…
— Олли… ради Бога, я не хочу об этом говорить. — Рука Маргарет дрожала, когда она вдевала серьгу. — И не приходи в такой экстаз при мысли о том, что мы с Джорджем снова будем вместе. Видишь ли, из этого может не получиться ничего хорошего.
— Что?! — Оливия изумленно уставилась на мать, а затем рассмеялась. — Не говори глупости, ма! Любому очевидно, что вы без ума друг от друга. Взгляд папы, когда он смотрит на тебя и думает, что его никто не видит, напоминает мне взгляд голодного пса, нацелившегося на заветную кость.
— Большое спасибо, — сухо произнесла Маргарет, низко склонив голову, чтобы Оливия не заметила предательского выражения ее глаз.
