Как только Грейс доберется до своего лука и стрел, то уж точно не промахнется. Она никогда не промахивалась. Очень осторожно она подняла руку, чтобы взять лук и стрелу. Помогла ли ей удача или Диана, но она с первого раза вытащила стрелу с серебряным наконечником и аккуратно приладила ее к луку. Она даже дышать боялась.
Хотя понятное дело, что даже самые осторожные движения человека богиня способна услышать. Анубиза развернулась лицом к Грейс, зловеще улыбаясь, показывая клыки. Ее глаза сияли ярко-алым цветом.
— О, как мило, — сказала она, хлопая в ладоши. — Выбор. Я с удовольствием поиграю с твоей шлюхой-человеком, Алексиос. Ты ей рассказывал о том, как молил меня сделать тебе больно?
Грейс зарычала и прицелилась точно в лживое, мерзкое, жестокое лицо Анубизы.
— Я убью тебя, ты, грязная сука, — четко заявила лучница. — Я уж позабочусь о том, чтобы ты больше ни одному атлантийцу вреда не причинила.
Анубиза, явно обезумев, снова хлопнула в ладоши и радостно засмеялась. Все в комнате попытались прикрыть руками уши, потому что от такого смеха лопались барабанные перепонки, и даже аневризмы в мозгах у некоторых присутствующих. Крики и плач лишь радовали Анубизу.
— Выбор, — повторила она. — Ты можешь спасти этой стрелой Алексиоса, свою истинную любовь, или ты можешь выстрелить в меня. Давай сделаем это еще забавнее. Я знаю, какими благородными вы, люди, мните себя.
Она посмотрела на толпу, а потом закричала с такой ужасной радостью, что несколько людей упали на пол, либо потеряв сознание, либо умерев из-за этого звука.
— Я знаю! Если решишь пристрелить этого жалкого обожженного вампира, чтобы спасти Алексиоса, я убью всех людей в этой комнате. Но если решишь пристрелить меня, я лишь прикажу убить Алексиоса и позволю этим людишкам жить. Вот! Разве это не здорово?
Грейс ничего не ответила, обдумывая. Успеет ли она потянуться за второй стрелой. Прежде, чем она пришла к какому-либо решению, сумка, в которой были ее стрелы и оружие Алексиоса, сгорела.
— Никаких уловок, — сказала Анубиза, хихикая, как безумное дитя.
Грейс в отчаянии повернулась к Алексиосу, посмотрев ему в глаза и надеясь, что он сможет увидеть все, что она чувствует к нему в этот последний раз. Хотя ей был дан выбор, на самом деле, никакого выбора не было. Воин добровольно пожертвует своей жизнью, чтобы спасти множество невинных людей.
Он кивнул, и она знала, что Алексиос ее понял. Он помогал ей сделать самый сложный выбор. Предпочтя одно, она не сможет жить с этим, а если другое — они оба не смогут смириться.
Анубиза стала говорить что-то еще, а Грейс плавно оттянула тетиву и выстрелила богине вампиров прямо в сердце. Грейс ничего не ожидала, кроме разве что облачка дыма, когда Анубиза уничтожит ее стрелу в полете.
Вместо этого произошло немыслимое. Стрела попала в цель.
Стрела попала в цель.
Анубиза закричала, из ее груди повалил дым. Богиня попыталась вытащить стрелу. Грейс постаралась прийти в себя от шока, чтобы побежать к Алексиосу, но тут раздался выстрел. Она боялась смотреть в ту сторону, слезы текли по ее щекам.
— Все в порядке, mi amara, у этого старика есть еще порох в пороховницах.
Она развернулась и увидела, что Алексиос с оружием в руках стоит над телом Привацека. Анубиза все еще извивалась на полу и кричала. Из ее тела так и валил дым.
Грейс решила, что пора сбежать. Она повернулась к двери, и Алексиос побежал по залу к ней. Они успели добежать до двери, когда раздался удар грома, заставивший их против воли остановиться и посмотреть, что случилось.
Они увидели серебристую бледную фигуру женщины, стрелявшей из лука по богине вампиров, которая кричала и ужасно ругалась.
— Это Диана, — прошептала Грей, и на мгновение, серебристая богиня, казалось, посмотрела ей прямо в глаза. Но потом Анубиза вскрикнула, и момент был испорчен. Грейс и Алексиос выбежали из здания под лунный свет. За ними последовали остальные гости, сбегающие с поля битвы между богинями в этом особняке. Раздался еще один раскат грома, а потом дом сотрясся, взорвался и обрушился. Она надеялась, что Анубиза будет навсегда похоронена под его обломками.
