Вскоре предстояло прощаться с Самарой и мне: командующий уже поставил меня в известность, что осенью я должен поехать учиться в Москву, на Высшие академические курсы.
Как–то вечером дверь моего кабинета с шумом открылась, и я увидел на пороге своего старого земляка Ивана Ерофеева.
— Гора с горой не сходятся, а тебя я разыщу хоть за тридевять земель, — выпалил он, поздоровавшись.
— Откуда, Иван? Какими судьбами?
— Проездом. Случайно услышал от товарищей, что ты тут. Вот и решил проведать.
— Ну, спасибо, что вспомнил. Вижу, здоров, выглядишь молодцом. А где же твои георгиевские кресты, Иван? Ведь ты когда–то ими так гордился.
— Забросил. Теперь новые, советские награды получил — два ордена Красного Знамени.
— Поздравляю! Расскажи, по каким дорогам кочевать пришлось?
— И это было. Когда ты уехал в Самару весной восемнадцатого года, я с отрядом Минаева отправился под Киев. Почти всю Украину прошел. Дрался с немцами и гайдамаками. Потом под Царицыном воевал с белогвардейской сволочью. О Кудинском ты, наверное, слышал?
— Да. Мне рассказывал о нем Сысоев.
— Хороший был товарищ Кудинский. Жаль его.
— А куда же теперь направляешься?
— В Туркестан. Там еще басмачи орудуют.
— А может, поучиться хочешь? Я на днях уезжаю в Москву, на курсы. Поедем вместе. С командующим постараюсь договориться, он, надеюсь, не будет возражать.
— Нет, это не по мне.
Попытался было пригласить Ерофеева к себе домой. Но он наотрез отказался, сославшись на то, что забежал лишь на несколько минут, боится отстать от поезда, что его там ждут.
— Встретимся в Москве, туда все дороги ведут. Думаю, что и мне когда–нибудь удастся вернуться в родные края, — сказал он на прощание.
Но больше мне не пришлось увидеться с Иваном Ерофеевым — другом моей юности, одним из многих героев гражданской войны, человеком большого сердца. Он пал смертью отважных в песках Туркестана, отстаивая завоевания социалистической революции.
…Под Высшие академические курсы был отведен большой красивый особняк на Остоженке (ныне Метростроевская улица). Осенью двадцать первого года он принял первых своих гостей — боевых командиров гражданской войны. Всего на курсы прибыло около ста человек. У большинства на петлицах по два–три ромба. Это — командующие армиями, командиры дивизий и бригад. Среди них всего лишь несколько особо отличившихся в боях командиров полков. У значительного числа слушателей — правительственные награды, заслуженные в боях ордена Красного Знамени. Имена многих уже в то время были известны всей стране.
Общеобразовательная и военная подготовка прибывших на курсы была не одинаковой. Совсем немногим в свое время удалось окончить какое–либо высшее учебное заведение. Нескольким товарищам, как и мне, довелось учиться в школе прапорщиков военного времени. Было немало среди слушателей и таких, которые окончили лишь начальные школы.
Вот осторожно, немного стесняясь, входит в аудиторию командир с большими натруженными руками рабочего. Заняв место за учебным столом, он восторженно оглядывает непривычно большой зал. На его добром, чуть рябоватом лице появляется улыбка восхищения. Кажется, он хочет сказать:
— Вот это здорово! Смотри, какая красотища!
Знакомясь со слушателями, он крепко жмет каждому руку и называет себя просто, по–рабочему — Степан Вострецов. Его так все и звали — не по имени и отчеству, не по фамилии, а просто — Степан, хотя был он далеко не самым молодым среди слушателей.
Здесь, на Высших академических курсах, я впервые встретился со Степаном Вострецовым, но еще до встречи много слышал о нем, как о храбром и мужественном командире–самородке, удостоенном четырех высших боевых наград того времени.
Кузнец по профессии, с юных лет испытавший каторгу капиталистической эксплуатации, он пришел в Красную Армию добровольно, с неукротимым желанием драться за новую жизнь. Не имея военного образования, унтер–офицер царской армии стал одним из выдающихся красных командиров, проявил себя незаурядным организатором, вожаком красноармейских масс. Части под его командованием не раз наголову разбивали превосходящие силы белогвардейцев, которыми командовали вышколенные в царской военной академии генералы и офицеры.
