— Роуз, — тихо начал Эд, взглянув на меня. — У меня такое ощущение, что я тебе больше не нужен.
— Эд хочет сказать, — вмешалась Мари-Клер, — что ему кажется, будто он вам больше не нужен.
— Мне кажется, — Эд с трудом выговаривал слова, — что те неудачники, которые тебе пишут, заботят тебя куда больше, чем я.
— Эд думает, что те неудачники, которые пишут вам, Роуз, заботят вас куда больше, чем он.
— Я чувствую себя брошенным и разочарованным, — печально продолжал Эд.
— Эд чувствует себя брошенным и…
— Разочарованным? — не выдержала я. — Послушайте, может, мой брак сейчас и переживает проблемы, но со слухом у меня проблем нет!
И после этого, не знаю почему, все вдруг пошло кувырком. Потому что, когда настала моя очередь выговориться, Мари-Клер, похоже, оглохла и не воспринимала ни одного моего слова.
— Эд, мне очень жаль, что у нас проблемы, — начала я, проглотив комок в горле.
— Роуз признает, что у вас серьезные проблемы, — переврала Мари-Клер с преувеличенно озабоченным видом.
— Но мне нравится моя новая работа, — продолжала я. — Мне она очень… нравится, и я не могу отказаться от нее, лишь бы ты был счастлив.
— Роуз хочет сказать, Эд, — мило прощебетала Мари-Клер, — что она не хочет, чтобы вы были счастливы. — Видите?
— Понимаешь, до того как я стала вести колонку, я не чувствовала, что в полной мере реализую свои профессиональные возможности.
— Роуз имеет в виду, — встряла Мари-Клер, — что способна реализовать себя лишь в профессиональной сфере, но не в семье.
Каково, а?
— И наверное, я действительно слишком многого от тебя требую, — с сомнением продолжала я, — и понимаю, что это тоже проблема.
— Эд, — утешительным тоном произнесла Мари-Клер, — Роуз сама признала, что стала… — драматическая пауза, символизирующая печаль и сожаление, — … маньяком, стремящимся к тотальному контролю, — прошептала она.
Какого черта она несет?
— Но я люблю тебя, Эд, — я героически продолжала, игнорируя мисс Грей, — и верю, что все закончится хорошо.
— Роуз пытается сказать, Эд, — «интерпретировала» Мари-Клер со снисходительным видом, — что, собственно говоря, у вас все кончено.
— Я этого не говорила! — закричала я, вскочив на ноги. — Я имела в виду, что мы должны попробовать еще раз!
Мари-Клер окинула меня взглядом, сочетающим в себе смирение и жалость. Через три недели мы с Эдом разъехались.
Вспоминая то время, я думаю, что меня загипнотизировал писклявый, тянучий голосок Мари-Клер — будто Мелани Гриффит, нанюхавшаяся гелия. Иначе я не удержалась бы и врезала ей как следует. Но по какой-то причине я не нашла в себе сил противостоять ее идиотским интерпретациям. До меня дошло только потом…
Я опять спускаюсь вниз и слышу, как на кухне Белла и Беа спорят по поводу отделки полов:
— Твердая древесина — то, что надо.
— Нет, натуральный камень в сто раз лучше.
— Но представь, как здорово будет смотреться кленовый ламинат!
— Чушь собачья! Она выберет сланец!
Нужно им назвать свою фирму «Двое — это слишком», подумала я, заходя в гостиную. Я развернула пару хрустальных подсвечников — свадебный подарок от моей тети. Рабочие из компании по перевозке завернули их в газету «Дейли ньюс», и, когда я разворачивала желтеющую бумагу, меня вдруг охватило странное ощущение дежавю. «Роуз Костелло разводится!» — гласил заголовок на пятой странице в моей руке.
Брак Роуз Костелло, ведущей колонки экстренной психологической помощи в «Дейли пост», потерпел крах, — ликующе разъяснялось далее. — Ее муж, менеджер по персоналу Эд Райт, заявил, что причиной развода явились «непримиримые разногласия». Но из достоверных источников стало известно, что истинная причина — связь Райта с консультантом центра «Гармония» Мари-Клер Грей (на снимке слева).
— Сука! — крикнула я, вытаращившись на соперницу.
— Еще какая! — поддержали меня близнецы. — О боже, — проговорила Белла, увидев, что я сжимаю в руке статью. — Хочешь платок? — Я кивнула. — Вот, держи.
Я промокнула глаза бумажной салфеткой.
— Она должна была занять нейтральную позицию, — прохныкала я.
— Ты должна была вышвырнуть ее, — отрезала Белла.
— Нет, нужно было ее прикончить.
