— Министр проводит совещание, не думаю, что он сможет принять вас. — Молодой человек в очках, в сером костюме, недоверчиво оглядел его с головы до ног. — Как доложить?
— Кайо Бермудес, — сказал он, и молодой человек вскочил и скрылся в сверкающих лаком дверях. — Простите, доктор, что врываюсь. Дело очень важное. Это насчет Ланды.
— Ланды? — Лысый, приземистый человечек с улыбкой протянул ему руку. — Неужели он…
— Да. Уже час как он — в аргентинском посольстве, — сказал он. — Очевидно, будет просить убежища. Он подымет большой шум, сильно осложнит нам жизнь.
— Самое правильное — немедленно выпустить его за границу, — сказал доктор Лора. — Скатертью дорога.
— Ни в коем случае, — сказал он. — Позвоните послу. Объясните, что Ланду никто даже не думал преследовать, что он в любую минуту может выехать из страны со своим паспортом.
— Я могу дать послу слово лишь в том случае, если это действительно так, — уклончиво улыбнулся доктор Лора. — Вы сами понимаете, в какое положение вы поставите правительство, если…
— Это действительно так, — быстро сказал он и поймал сомневающийся взгляд министра.
Лора, согнав с лица улыбку, вздохнул и нажал кнопку звонка.
— Посол как раз звонит. — Молодой человек в сером костюме с улыбочкой, как-то бесстыдно оголявшей десны, проскользил по кабинету, сделал нечто вроде реверанса. — Какое совпадение…
— Ну, раз уж он попросил убежища, — сказал доктор Лора. — Пока я буду говорить с послом, вы, дон Кайо, можете позвонить из приемной.
— Вы позволите мне позвонить? Только попрошу вас выйти на минутку. — И увидел, как лицо секретаря залилось яростной краской обиды, как он опустил глаза и покинул приемную. — Лосано? Ланда может появиться с минуты на минуту. Не трогайте его. Фиксируйте все передвижения и сообщайте мне. Я буду у себя. Да. Да.
— Все понял, дон Кайо. — Длинный, стройный, серый молодой человек прохаживался взад-вперед по коридору. — А Савалу, если выйдет из дому? Ясно, дон Кайо.
— Да, он действительно попросил убежища, — сказал доктор Лора. — Посол очень удивлен. Не верил своим глазам — Ланда, виднейший парламентарий, лидер большинства. Он выполнил мою просьбу с тем условием, что Ланда не будет арестован и что сможет выехать за границу когда пожелает.
— Вы мне оказали большую услугу, доктор, — сказал он. — Теперь постараюсь закрепить нашу удачу. Очень вам благодарен.
— Сейчас, быть может, не самое подходящее время, и все же хочу первым вас поздравить, дон Кайо, — сказал, улыбаясь, министр. — Я был очень рад, узнав, что вы станете членом кабинета.
— Это еще только слухи, — сказал он. — Ничего пока не решено. Президент мне ничего не предлагал. Кроме того, не уверен, что приму это предложение.
— Все решено, и мы этому решению страшно рады, — сказал доктор Лора, беря его за руку. — Вам придется переступить через себя и согласиться. Президент вам доверяет, и не напрасно. Всего доброго, дон Кайо.
— Всего доброго, — кланяясь, сказал молодой человек в сером.
— Всего доброго, — сказал он и своими руками одним яростным рывком, оскопив его, швырнул студенистый комок в лицо Ортенсии: жри! — В министерство, сержант. Секретарши ушли уже? Что с вами, Альсибиадес, на вас лица нет!
— Франс Пресс, Ассошиэйтед Пресс, Юнайтед Пресс — все дали сообщения, посмотрите телетайп, — сказал Альсибиадес. — Говорят о десятках арестованных. Откуда узнали, дон Кайо?
— Из Боливии, от этого адвокатишки Веларде, — сказал он. — А, может быть, и от Ланды. Когда начали поступать телеграммы?
— Не более получаса назад, — сказал Альсибиадес. — Журналисты уже оборвали нам телефон, сейчас они сюда нагрянут. Нет-нет, на радио пока не посылали.
— Ну, раз не удалось сохранить дело в секрете, придется дать официальное сообщение, — сказал он. — Обзвоните агентства, пусть пока не передают, а ждут наше коммюнике. Вызовите ко мне Лосано и Паредеса, будьте добры.
— Ага, — сказал Лосано. — Сенатор только что пришел домой.
— Из дому его не выпускайте, — сказал он. — Это точно, что он не разговаривал ни с кем из иностранных журналистов? Да. Да. Я буду во дворце.
— Команданте Паредес у аппарата, дон Кайо, — сказал Альсибиадес.
