— Роздвинутая рагатка или раздвинутая рогатка? — мучился парадоксом Бельфегор, почесывая лапищем рога. — У меня рога, а у нее рогатка! Чтобы на голове рогатка была! Пусть демоница будет. Но чтобы рожки были не плотно друг к дружке, а раздвинутые.
— Да ни одна демоница за тебя замуж не выйдет! — почти хором заорали братья, а Бельфегор расстроился, скомкал лист, взял новый и стал думать. Через минуту он уже что-то писал, высунув длинный и страшный язык от усердия.
— Сдаем! Сдаем идеальных баб! — скомандовал Люцифер, собирая листочки. — Ну согласитесь же! Так проще! Вот, Дон пишет… Что? Рост ровно 168 см? Сколько волос у нее на голове должно быть? Ты как пересчитывать собрался? А если выпадет часть? Дон!!!
— На! — огромная ручища Бельфегора протянула бумажку. — Читай!
Люцифер молчал, а его глаза тихо поднимались к небу, лезли на лоб.
— Сиськи, сиськи, рыжая, жопа, — вслух удовлетворил любопытство Дона Люцифер, тихо оседая на стульчик. — А как же стихи? И почему сиськи два раза? Тебе нужно, чтобы у бабы их было четыре? Или запасные? На случай, если те оторвешь? А рыжая жопа… Я даже боюсь предположить…
— Рыжая. И жопа! — пояснил Бельфегор, описывая словами, и обрисовывая руками свою музу. — На счет рыжей жопы я так не углублялся. Пока еще.
* * *
— Лина, не трусь! — я смотрела на себя в зеркало, перебирая свои до ужаса надоевшие рыжие волосы. Они были рыжие от природы, а я намотала прядь огненных волос себе на нос, а потом потрясла головой. — Ты же уже договорилась! Тебя в салоне ждут!
«А вот если бы ты была не рыжая, а блондинка, я бы женился! — снова горестно вздохнул в голове мой парень, — Терпеть рыжих не могу! Но ты — человек хороший…» «Хороший человек» не стригла волосы с самого детства, всегда гордилась тем, что похожа на русалочку из детского мультика… А сейчас договорилась на каре и осветление в несколько этапов. Все люди идут на жертву ради любви, правда? Парикмахер сказала, что блонд пойдет мне идеально! Я пыталась представить себя эдакой снежной королевой, мысленно примеряя новый цвет. Нет! Не хочу-у-у!
— Ну, давай, не трусь! — подбадривала я себя, заплетая в последний раз тугую косу, — Ты же его любишь? Любишь! И он тебя любит! Просто рыжие его бесят! У него предыдущая девушка была рыжей, поэтому он ненавидит рыжих! И вообще! Менять имидж — это модно!
Я убеждала себя, хотя где-то внутри червячок сомнения и тихо нашептывал: «Любят просто так, а не за цвет волос…» Но я быстро затолкала его туда, откуда он вылез. Мало ли, вдруг у него фетиш такой? Мало ли? Кому-то нравятся девушки с курносым носиком, кому-то с ямочками на щечках, кому-то с веснушками! «А кому-то в носочках!» — ехидно заметил внутренний червяк, пытаясь укусить меня за храбрость.
— Здравствуй, Линочка! — послышался ласковый голос бабы Нины, выходящей из лифта, пока я закрывала дверь. Все-таки решилась! — Ух, какая же коса красивая! Не нарадуюсь, тьфу-тьфу-тьфу! Еще бы жониха тебе хорошего! Бохатого! Шоб с машиной был!
Баба Нина с несвойственной для ее возраста прытью добралась до своей квартиры, и как всегда, осмотревшись по сторонам, открыла дверь и юркнула внутрь, на минутку обнажив старенькие обои и тумбочку.
Я собрав остатки решимости и моральных сил нажала на кнопку лифта. Двери открылись сразу. Лифт еще не успел уехать, но о том, что открылись двери без кабинки, я уже осознавала в полете! Мой крик тонул в черноте шахты лифта.
— Она точно очнется? — сквозь жужжание в голове донесся до меня голос какого-то мужчины… Господи, неужели выжила? — Ты смотри, второго шанса у нас не будет!
— Да точно! Я все правильно сделал! — рыкнул на него второй голос, явно нервничая. Так, Лина, попробуй пошевелиться, Господи, хоть бы позвоночник не повредила! — Смотри! Она шевелится! Буди, давай! Времени мало!
Я открыла глаза, щурясь на солнечный свет. Когда зрение сфокусировалось вместо врачей на меня смотрели люди, отобравшие одежду у ку-клукс-клана, обещая потом отстирать и вернуть. Хорошо же меня приложило! Все эта парикмахерская! Вот не нервничала бы, и все было нормально! Я крепко зажмурилась и снова открыла глаза, недоверчиво осматриваясь. Глюки стояли на прежнем месте. Может, я в коме?
