— У меня больше ничего нет, — громко сипнула я, а потом до меня вдруг дошло осознание этих слов. А ведь действительно… У меня ничего нет…
Я в недоумении опустилась на пол темной комнаты, таращась в пустоту и шепча эти слова. У меня больше ничего нет. У меня нет жизни, если верить магам, то она оборвалась в шахте лифта, у меня больше нет любимого человека, у меня больше нет дома… Все осталось там, в прошлой жизни, в другом мире… А здесь… Здесь у меня не было никого… Никого кроме меня самой. Анчутка? Так он наверняка не просто так ко мне примотался. Либо ему что-то надо, либо он такой же шпион как и я. Демоны-братья, которые играют с нами, как с игрушками?… Один из которых идиот-император. Или не идиот? Как идиот мог завоевать империю? Случайно получилось? Собака услышала мои всхлипы и подползла еще ближе.
— У-у-у-у-у-у, — проскулило животное, ткнувшись в меня, в качестве поддержки. Ну, в данный момент, мне очень хотелось так думать, — У-у-у-у-у.
— Что у-у-у-у-у? — усмехнулась я, растирая слезы по лицу, и протягивая руку в темноту. Желтые глаза тут же загорелись, а слюнявый и шершавый язык облизал ладонь, — Тебя они тоже ни во что не ставят, да? Есть ты, и ладно? Ты тоже один?
Собакен проскулил и положил огромную морду мне на ноги. Снова послышался тяжелый вздох. Он понимает меня? Пес качнул головой, а желтые светящиеся глаза моргнули.
— Если ты меня понимаешь моргни два раза левым глазом, — проговорила я, чувствуя близость сумасшествия. Пес кивнул. И моргнул. Два раза. — О, Господи.
— Так ты все понимаешь, а они тебя сюда засунули? — все еще пытаясь ухватиться за разбредающиеся по голове мысли и осмысливая масштаб трагедии. Пес кивнул. — Так! Стоять! Ты все понимаешь! Ты — разумный, но не говоришь, так?
Пес кивнул, и на всякий случай два раза моргнул левым глазом. А внутри меня начинало кипеть негодование.
— Значит, они используют тебя как хотят, а ты обязан подчиняться, только потому что они демоны? — я рассуждала вслух, отгоняя таким образом от себя темноту и одиночество, — Вот же зараза! И давно они так делают?
Пес кивнул и громко зевнув, стал что-то копать на полу. Укладывается спать что ли? Бедненький… Ему даже подстилочку не дали!
— Ты там что, спать собрался? — поинтересовалась я, прищурившись в темноту, — Не бросай меня тут! Я только разговорилась! Мне тут страшно между прочим! А сколько сидеть неизвестно! Они вообще могли обо мне забыть! Ну съели, и съели! Что тут такого! Собирать косточки вовсе необязательно!
Собака прищурилась и подошла ко мне, больно завалившись на ноги. В бок больно уперлась палка, а я чуть не взвыла от боли. Стоп! Палка!
— Слушай, а ты в темноте видишь хорошо? — заговорчески поинтересовалась я, а собака еле заметно кивнула, — Отлично! А палки приносить любишь?
Пес тут же подскочил на ноги и радостно тявкнул! Отлично! Так и мне будет чем заняться, и животинке. До конца я ему не доверяла. Но пока он занят, мои кости при мне останутся в целости и сохранности.
— Так, приготовься, — проговорила я, отстегивая палку и, помахав ею в воздухе, бросила наугад. Пес тут же поскакал в темноту. — Ты только не сломай! А то играть не с чем будет!
Пес принес палку обратно. Целую, но жутко слюнявую. Какой ужас. Ни у кого нет спиртовых салфеток? Я снова бросила палку, только в другую сторону, а собака принесла обратно, так мы раз сорок бегали туда-сюда, пока за дверью не раздался рев Бельфегора.
— Где? — орал Император, а я прикидывала что такое важное он мог потерять. И снова бросила палку.
Дверь резко отворилась как раз с той стороны, куда я кинула нашу игрушку.
— Твою ж…ать! — заорал Бельфегор, когда собака радостно топталась по нему, доставая палку из коридора и несла мне. — Да вы совсем…
Глаза сильно слезились и картинка то и дело теряла четкость, но разъяренного императора я видела в деталях и запомню на всю короткую и оставшуюся жизнь. И если меня вдруг потащат казнить и дадут последнее слово, то я всем расскажу, как видела как пес надевал игривую задницу на нос и рога слюнявому и поверженному монарху. А потом умру с чистой совестью!
