— Кто такой этот Ваар? — не выдержала я, боясь подходить к коробке и испытующим взглядом смотрела на анчутку, — Ты постоянно к нему бегаешь, у него все есть, потом мне надо было от него прятаться! Как мне это делать, если я его ни разу в глаза не видела? Кто это? Он что? Меня видел? Когда?
Анчутка смотрел на меня с открытым ртом, как на умалишенную. А потом как-то очень хитро улыбнулся.
— Бог! — ответил он, и громко чихнул, — Вот! Правду говорю! И ты ему очень нравишься! Он даже готов сорвать отбор!
Бог? Это какой же? Неужели тот самый? Я с недоумением смотрела на коробку. Это мне за мои мучения что ли?
— Мне не нужен Ваар! Мне нужен один из братьев. Любой!!! — покачала головой я. — Хорошо бы, если бы это был «Раздевайся и Ложись», потому что «Как вы меня достали!» и «Какую пакость еще придумать!» меня напрягают!
— Открывай уже! — пищал в нетерпении маленький бесенок, танцуя вокруг коробочки. — Мне самому интересно посмотреть что там!
Я аккуратно сняла розу с запиской, и, зажмурившись, подняла крышку. Анчутка ржал, а я приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть что так развеселило бесенка.
— Это что? — удивилась я, доставая металлическую конструкцию с выгравированной надписью: «Чтобы никто не кинул палку». Для палки, кстати, сбоку имелось крепление. — Трусы верности что ли?
— Пояс верности! Неуч! — смеялся анчутка, катаясь по кровати, держась за живот, — Во Ваар дает! Демонический, между прочим! Защищает от всех демонов!
Я скептически посмотрела на этот подарок, а потом вспомнила про Асмодея и… черт возьми, посмотрела на этот дар совершенно другими глазами. На слово Императора уже полагаться не стоит, он несколько раз выгонял меня с отбора… Эх! Была не была! Ключ то все равно есть!
— А это что? — анчутка подозрительно принюхался к семенам и плотоядно облизнулся, — Это розы, да?
— Да! — пропыхтела я, стараясь аккуратно разложить железную махину на кровати. Ну, что, Лина? Горевала, что у тебя только одни трусы? Вот тебе вторые! Зимние! — Не трогай!
Я быстро ускакала в ванную, чтобы освежиться и пулей вылетела обратно. Что-то мне подсказывала, что анчутка и розы — это вещи несовместимые.
— Ну, надевай! — выдал анчутка и уставился на меня с любопытством, — Интересно, а размер подойдет?
Я смерила пушистого поросенка воспитательным взглядом, схватила сбрую и пошла примерять. На удивление, все застежки защелкнулись сами, и бельишко подтянулось под размер. Ключи подходили. Я это проверила еще до примерки. Но и после тоже пару раз застегнула-расстегнула, для большей уверенности.
Инструкцию для посадки не положили, поэтому я просто вкопала семечки в горшки и в полусонном состоянии полила. «Все растения любят водичку! Кактус и тот привык! А сколько раз умирать собирался…», — пожала плечами я, поглядывая на мутное болото грязи в каждом горшке.
— Ну, нормально! — прищурившись выдала я, оценивая свою работу и громко зевнула. У меня на растения рука легкая. Это на мужиков — тяжелая. — А теперь спать! День был тяжелый… Так! Куда пошел!
Анчутка воровато оглянулся и обиженно пополз ко мне под одеяло. Замерз пушной колобок. Я уснула быстро пригребая к себе бесенка. Если не присматриваться, то он вполне мог бы сойти за домашнюю зверушку. А если не будет ерзать, то вполне сгодиться вместо медвежонка.
— Ой-ёй-ёй-ёй-ё-ё-ё-ё-ёй, — простонала зверушка, а мне так не хотелось открывать глаза, — Ай-яй-яй-яй-яй.
— Ну что там у тебя? — сонно пробормотала я, не открывая глаз, — Что там случилось?
— Шипик выходит, — кряхтел пушистый узурпатор и тужился, — Все-таки красные вкуснее, чем голубые.
Меня как подорвало с кровати, я подлетела к подносу и обомлела!
— Предъявить цветы через час! — оповестил нас дворецкий из-за двери, позванивая колокольчиком, — Предъявить цветы через час!
Я со слезами на глазах смотрела на произвол, творящийся у меня на подносе, учиненный пушистой задницей, но сделать ничего не могла. В горшке с именем Люцифер сиротливо торчал огрызок от стебля розы, в горшке Абаддона зияла просто ямка, а вот в горшке с именем Императора лежала маленькая вонючая кучка. Было бы даже смешно, если не было так страшно. Ничто так не показывало истинного отношения к Императору, как содержимое его горшка. «Ты меня не полюбила. Раздевайся и ложись!» — орал Император, а я искала рифму к слову «беги!».
