Разбег в неизвестность - страница 112
За прошедшие полгода я успел убедиться, что горные лыжи в СССР воспринимаются как чемодан без ручки: выбрасывать жалко, хотя пользы почти никакой[384]. Не было ни тренеров, ни инфраструктуры, подъемники можно было посчитать по пальцам, и те, которые встречались, являлись кустарными поделками местных любителей. Ведь до смешного доходило, когда члены сборной страны тренировались на одном склоне с местной детворой! А какие у них были лыжи! Специально ездил, смотрел. Спортсмены-разрядники катались на «Туристе» Мукачевской фабрики, что в украинском Закарпатье. Всего симпатичного в этой продукции – эмблема, медведь с рюкзаком на фоне полярного сияния. В остальном обычное дерево и металлический кант на шурупах. Только у самой элиты – австрийский Kneissl, и то по большей части деревянные «Красные звезды». Всего у троих видел только что появившуюся пластиковую новинку – «Белые звезды». Причем, по мнению членов горнолыжной тусовки, командой их назвать было нельзя, произносить эти названия требовалось не иначе как с придыханием, а лучше слегка кланяться.
А ботинки?! Импорта не имелось совсем, все приходилось заказывать за свои деньги, из кожи, жесткой, как кровельное железо. Однако теплый внутренний «валенок» из мягкого войлока в среде местных профессионалов уже был известен, как и защелки-собачки. Мне потребовалось только увеличить высоту голенища, превратив конструкцию из «ботинка» в «сапог». С креплениями тоже особых проблем не возникло, разве что вместо пластика на них пошли алюминиевый сплав и много-много часов работы фрезерного станка.
Зато сама доска выпила крови «за все и за всех». Форму и размеры оставшегося дома Burton[385] я помнил прекрасно, мышцы не успели забыть податливую упругость снаряда. Кроме того, рекламные буклеты будущего подарили кучу рассказов о углепластиковых триаксиальных коробах[386], алюминиевых сотах, вязко-эластичных демпферирующих системах и прочем хай-теке[387]. На этом все плюсы послезнания заканчивались, и начинались сплошные минусы полного непонимания технологии изготовления. Впрочем, поначалу это казалось сущей мелочью, всего-то залить давно известной эпоксидкой[388] подходящий «пирог» из дерева и стеклоткани. Ну и еще, как это принято в лыжестроении, прикрутить шурупами по краю металлический кант.
Уже первый образец получился красивым и очень похожим на настоящий сноуборд. Перед испытаниями его даже успели отшкурить и загрунтовать в симпатичный белый цвет. Вот только упруго гнуться он отказался наотрез, а после применения физической силы – подозрительно захрустел рвущимися волокнами. Последовала вторая проба, третья, пятая, десятая… Изменение состава композита, толщины и количества слоев деревянного клина, попытка использовать многослойную фанеру, пластиковые соты… Все было напрасно. В отчаянии я все же испытал несколько относительно удачных образцов, но чуда не произошло. Под ногами ощущались либо жесткое неуправляемое бревно, либо противоположная крайность, мягкий кисель, неспособный твердо стоять на канте. Спуститься с горы на таком изделии можно было, но получить от этого удовольствие – нечего и думать.
Через пару месяцев экспериментов стало понятно – ничего путевого из эпоксидки не получится[389]. Пришлось заняться изучением образцов лыж, вернее, рекламы в зарубежных журналах. И тут меня ждало очередное «открытие велосипеда». Самыми модными и современными в мире загнивающего капитализма считались металлические пары фирмы Head Ski[390]. От их разнообразия разбегались глаза, глянцевые конструкции из склеенного слоями пластика, дюраля и дерева красовались на картинках в компании с суровыми прищурами киноактеров и улыбками блондинистых красоток. Однако стоила самая бюджетная модель целых восемьдесят пять долларов, более чем в два раза дороже авторитетного в СССР «белозвездного» Kneissl.
