– Зачем это? – завели старую шарманку мэнээсы. – На «Консулах» ничего подобного нет, в IBM 2260 тоже!
– Все! – Я развел руками перед физиономиями специалистов, благо мой рост в сто девяносто сантиметров позволял это сделать очень элегантно, даже сидя в кресле. – Пока не переделаете, на глаза не показывайтесь!
Только мы с Катей успели съездить домой пообедать, как мэнээсы вновь нарисовались у дверей кабинета. Явно голодные, но очень целеустремленные.
– Что, уже все придумали? – Я не смог удержаться от иронии. – Проходите, нечего двери заслонять!
– Не совсем… – замялся Иван I еще на подходе к стулу, изрядно «насиженному» за последнюю пару месяцев. – Но мы нашли хороший вариант.
– Показывайте. – Большая порция только что съеденной окрошки с «докторской» колбасой не только успокоила нервы, но и придала солидную порцию благожелательности.
– Когда кончатся табличные команды, можно будет использовать специальную команду для команды! – торопливо доложил Иван II.
– Ух! – только и смог сказать я, мучительно пытаясь ухватить мысль собеседника.
Впрочем, мэнээсы быстро перешли к более точным выражениям. Если привести их сбивчивый рассказ к одному знаменателю, то суть сводилась к введению еще одной специальной кнопки, после нажатия которой следующая буква или цифра порождала не один байт кода, а два. Первый, служебный, совпадал с наиболее «забытым» символом гостовской кодировки, второй, реальный, мог быть использован ЭВМ любым удобным способом.
После некоторого размышления это казалось мне хоть и не слишком удобной, но вполне разумной альтернативой. Более того, возникло непреодолимое желание назначить этой «новой клавишей» все тот же несчастный Ctrl, перенеся все его «старые» и редко используемые возможности на два дополнительных регистра функциональных клавиш F1-F5. Надо было видеть довольные физиономии Иванов, когда я признал ограниченную годность предложенной методики. Вот только радовались они главным образом не моему согласию, а возможности реализовать данную функцию «Many years later, in a galaxy far, far away»[364]. Иначе говоря, научный отдел удачно разыграл комбинацию очень советского саботажа странных директорских хотелок, перенеся их в отдаленное будущее.
Способ контроля за отпущенными клавишами был выдержан примерно в этом же стиле. Ведь совсем не сложно доработать устройство так, чтобы перед кодом «отжатой» клавиши… да-да, легко догадаться, вставлялся очередной служебный байт![365] И пусть ЭВМ подавится, разбирая этот поток информации!
Но тут обещаниями будущих доработок мэнээсы не отделались. Инициатива наказуема, и в проект было внесено непреложное требование оснастить подобной функцией хотя бы «стрелочки» и «пробел». А чтобы Иваны спали спокойно – мне пришлось согласиться на установку перемычки, с помощью которой данную инновацию можно было отключить совсем.
Последний «клавиатурный» вопрос оказался совсем простым, тем более что его разрабатывал Федор. Сгенерированные контроллером биты «по ГОСТу» без особых раздумий выталкивались через небольшой буфер на выход через УИ-8 (Универсальный интерфейс на восемь линий), заодно для ЭВМ выдавалось соответствующее прерывание. Электропитание также поступало по кабелю УИ-8.
С дисплеем процесс сначала двигался куда быстрее. Под моим чутким руководством в качестве оптимального решения мэнээсы быстро приняли специализированный телевизор без блоков промежуточной и высокой частоты, он же монитор с зелеными «буковками и циферками». Причем специалисты проявили немалую инициативу, в два счета доказав, что только люминофор длительного свечения не будет портить зрение операторов. Против такой аргументации экономика бессильна, ведь девушки без очков куда симпатичнее очкастых стерв! Заодно я ловко замаскировал свое незнание вопроса под заботу об экономике.
Управлять экраном с диагональю чуть более тридцати сантиметров предполагалось всего лишь по трем проводам: кадровой/строчной синхронизации, земли, видео. Я пробовал говорить о цвете, но быстро понял – ждать взаимности от техники в этом вопросе придется как минимум несколько лет. Мэнээсы дополнительно настояли на выводе звука, спорить с такой мелочью не стал, хотя и был уверен в будущей бесполезности. С дизайном корпуса тоже сложностей не возникло – по сути, получился металлический куб. Так что наш научный отдел быстро подготовил документацию и сдал ее в МЭП.
