— У меня было в жизни множество женщин. Помню в Лондоне одну мулатку, которая отличалась очень низким голосом и пела в достаточно элегантном ресторане на Пикадилли Циркус. Больше всего меня возбуждали ее сильно заросшие волосами ягодицы и интимные моменты, когда она говорила: «Ложись, мой маленький, и я сделаю тебе приятное».
— Да, да, — покивал седеющей головой доктор Неглович. — Медицина знает разные случаи. — Что вы имеете в виду?
— Многие мужчины рассказывают, что у них было много женщин, но если по правде, мало кто может отличить женщину от мужчины.
— Что вы такое говорите, доктор? — рассердился Порваш. — Что касается меня, то я уже с первого взгляда отличаю женщину от мужчины. И поверьте мне, у меня было их в жизни великое множество.
— Я верю вам, пане Порваш. Но ведь вы не представляете мне никаких доказательств этого. Если я не ошибаюсь, целью вашего приезда сюда была своеобразная душевная терапия. Я рекомендовал вам больше смирения по отношению к жизни и миру.
— У меня было множество женщин, — упрямо повторил художник. — Это были женщины белые, черные, мулатки. Одна из них, та самая, с волосатыми ягодицами, говорила мне: «Ложись, маленький, я сделаю тебе приятное».
— Я вас понимаю, — согласно кивнул доктор. — А однако, как ваш терапевт, я должен обратить ваше внимание на то, что мужчина — как жаждущий путешественник в пустыне. Вокруг — фата-морганы и миражи, и нигде не видно источника, из которого можно было бы напиться воды. А как легко наткнуться на источник отравленный или высохший. Говорю вам правду, что тысячи опасностей подкарауливают мужчину, и иногда только его глупость, невежество или недостаток образования позволяют ему как-то брести по этой пустыне, которая зовется жизнью. Он напоминает слепца, который, не подозревая об опасности, беззаботно шагает над самой пропастью, и, диво, иногда может дойти до цели. Чаще, однако, он падает вниз и гибнет. Мир устлан скелетами мужчин, которые шли на зов своих страстей.
— У меня в жизни было множество женщин… — повторил Порваш, но доктор перебил его пренебрежительным взмахом руки.
— Только (виду женщину легко отличить от мужчины. А в самом деле, если углубиться в проблему, то иногда отличить ее от мужчины бывает необычайно трудно, я даже рискнул бы утверждать, что это невозможно. — Вы хотите мне внушить, что это не были женщины? — Да нет. Не ловите меня на слове. Я только говорю, что женщину только на вид легко отличить от мужчины, поэтому столько мужчин похваляются, что обладали множеством женщин. Для большинства людей, пане Порваш, — и это люди не какие попало, а разные литераторы, пишущие книжки, философы, профессора университетов, юристы — важно, что у данной человеческой особи записано в метрике или в удостоверении личности. А по существу, руководствуясь такими указаниями, мы совершаем фатальную ошибку. Откуда берется запись в метрике? Вот рождается новое человеческое существо, и акушерка информирует родителей: «Родилась девочка». Восхищенный папочка приподнимает пеленку своего новорожденного ребенка, видит чудесную щелочку между ногами и что есть духу бежит в загс, чтобы записать, что родился ребенок женского пола. — Так оно и есть, — поддакнул художник.
— И это фатально, пане коллега. Потому что каждое человеческое существо обладает хромосомами. Вы слышали про них? — Учил в школе.
— Ну вот. И эти хромосомы, когда чиновник в загсе записывает, что родилась особа женского пола, аж за животы держатся от смеха. Мало того, пане Порваш. У них нет не только животов, но нет и совести. И бывает так, что через два, три или четыре годика у этого существа, определенного, как «женского пола», няня или бабуся замечают маленький пенис, прорезывающийся из той чудесной щелки. Потому что хромосомы, пане Порваш, перестали хихикать и взялись за свою вредную работу. Полбеды, если что-то подобное заметят вовремя и побегут к врачу, хуже, если няня или бабуся никому не пикнут об этом ни слова. А еще хуже, пане Порваш, когда эти возмутительные хромосомы делают свою кротиную работу способом, невидимым для глаза. Врача, пане Порваш, мало интересует, какой пол записан в метрике человеческого существа. Для врача, пане Порваш, важен «пол хромосомный». А что вы можете сказать о хромосомном поле той мулатки с волосатыми ягодицами? Или что вы можете сказать мне о хромосомах тех двух пань, которые сидят в баре? Какой у них хромосомный пол?
