Маджи покорно последовала за мужем на второй этаж. Главная спальня поразила великолепием обстановки. В комнате господствовала роскошная кровать с резным изголовьем в виде лебедя, распростершего крылья. Покрывало – настоящее произведение искусства из кружев ручной работы. Бронзовые, под изящными шелковыми абажурами, лампы на двух тумбочках, украшенных резьбой в том же стиле, что и кровать.
Через полуоткрытую дверь она разглядела не менее экстравагантную ванную комнату. Другая дверь вела, очевидно, в гардеробную, поскольку в спальне не было шкафов, только изящный туалетный столик, длинная, обитая сатином софа и два кресла.
Сплошная застекленная стена выходила на балкон. Маджи вышла наружу, сразу ощутив нестерпимую жару после прохлады, создававшейся в помещениях кондиционерами.
Перед ней на протяжении двухсот ярдов круто спускались вниз сады, переходящие в буйно расцвеченные террасы, заканчивавшиеся пляжем с серебристым песком, омываемым лазурным морем. Слева виднелись пристань и крыши нескольких домов; справа только море и далекий черный утес.
– Так волшебно красиво, так покойно и мирно, – восхищенно прошептала Маджи, обернувшись.
– Я рад, коли тебе здесь нравится.
Никос обвил руками ее талию, привлек к себе. Маджи охватил легкий трепет, когда он нежно коснулся губами ее волос за ухом.
– И ты волшебно красива, Мадж… Надеюсь, мы оба обретем мир и покой. Хватит воевать, малышка. – Его пальцы нащупали пуговки блузки, спустили молнию на юбке. Он раздевал ее неторопливо, бережно, словно боясь спугнуть. – Сейчас время сиесты, все отдыхают. Нарушать заведенные традиции – дурная примета…
Маджи закрыла глаза, она ничего не могла с собой поделать: тихий шепот, осторожные касания рук, запах, исходивший от мужского тела, сделали ее мягкой и покорной. С тихим стоном она обвила его шею и притянула голову к своим ждущим губам.
Так начиналась их первая сиеста… Прохладные шелковые простыни, жаркие тела, жадные поцелуи. В последующие недели они не пропустили ни одной.
Маджи вышла из воды, смахнула лезущие в глаза мокрые волосы и бегом пересекла пляж к тени, отбрасываемой высокой скалой, где оставила полотенце. Наступил уже сентябрь, но жара не спадала. Самое разумное – оставаться в помещении, охлаждаемом кондиционером, но в тишине * виллы, когда Никос уезжал, вернее улетал по делам, что в последнее время становилось все чаще, ей было невмоготу.
Опустившись на полотенце, тяжело дыша – проплавала дольше и дальше, чем следовало бы, – Маджи перевернулась на живот и положила голову на руки. Взглянув на группку домиков и пристань за безлюдным пляжем, она вдруг остро ощутила себя пленницей. Да, да, той самой пленницей, которой обещал ее сделать Никос еще в Париже.
С первого дня на острове, точнее с их первой сиесты, Никос, сам того не подозревая, все больше и больше увеличивал свою власть над ней. Он вел Маджи тропинками благоуханного сада эротики, пробуждая ее чувственность. Вместе они находили новые дивные способы наслаждения друг другом, и часто небо освещалось рассветом, прежде чем они забывались в изнеможении.
С дьявольской искусностью он всегда доводил ее до экстаза. Мало того, не давая передохнуть, вновь вызывал в ней бурю, которую жаждало тело. Сейчас Маджи с горечью подумала – она в самом деле оказалась в его сексуальном плену, что отнюдь не означало, что он любит ее. Постель сблизила их, хотя душа Никоса оставалась для нее закрытой. Сознавать такое было невыносимо обидно. Когда нет взаимного настоящего чувства между мужчиной и женщиной – рано или поздно придет пресыщение. Возможно, это с ним и происходит. Уж очень часто в последнее время он оставляет ее одну, ссылаясь на дела…
