– Пора идти. Дороти, наверное, заждалась. Я нужна ей.
– Не только ей, – насмешливо бросил он и предупредительно подхватил под локоть.
Музыка Россини сопровождала их, пока они спускались по ступеням бара, и отчетливо слышалась даже на берегу. Остановившись у кромки воды, Никос повернул Маджи к себе лицом, слегка придерживая за талию.
Девушка онемела. Почему в его словах ей чудится опасность в то время, как каждый взгляд и прикосновения обещают наслаждение, о котором можно только догадываться и которого втайне она страстно желает?
– Забавно. Для девушки, любящей полные огня и страсти увертюры… – Он наклонился, запечатлел легчайший поцелуй на ее макушке и только потом продолжил: – Вы слишком сдержанно даете авансы.
Маджи рассмеялась, ее натянутость испарилась.
– Боже, «сдержанный аванс» – отличная игра слов, Никос!
– Она дала результат – вы повеселели. Держась за руки, они поспешили к катеру.
Дороти, не зная, когда молодые люди вернутся, заказала легкий ужин, состоящий из одних закусок. Угощала с удовольствием, хотя и выговорила за то, что ее заказ – непременно привезти раковину – оказался невыполненным. И тут, как волшебник, Никос протянул матери продолговатую крупную, всю в крапинках замысловатую морскую диковинку.
– Какая прелесть! – всплеснула руками Дороти. – Где ты ее нашел?
– Секрет, – отшутился тот.
Так вот, оказывается, зачем понадобилось плыть к утесам, догадалась Маджи. В общей компании ей было легко, напряжение, связанное ее полной внутренней капитуляцией перед чарами Никоса, исчезло. Они втроем не спеша ужинали, наслаждаясь тишиной, ночными звездами и наступившей прохладой.
Потягивая маленькими глоточками вино, девушка поглядывала на мать и сына, занятых разговором об их общих знакомых. Ситуация позволяла ей почти в открытую изучать лицо Никоса.
В общем-то красавцем такого не назовешь. Резко очерченные скулы, грубой лепки нос, сильно развитые надбровные дуги, жесткая надменность губ… И все же он завораживал ее, как ни один другой мужчина.
В чем дело? Почему я все время думаю, какое блаженство суждено испытать женщине, разделившей постель с таким сильным и чувственным мужчиной? Она покраснела, ощутив, что под платьем вдруг потяжелели груди, и томная нега, разрастаясь снизу, охватила все ее тело.
Отогнав фривольные мысли, Маджи заставила себя сосредоточиться совсем на другом. Ее неотступно преследовала навязчивая идея, будто Никос Костаки откуда-то знаком ей. Их сферы общения совершенно разные, социальные уровни тоже. Нигде, ни при какой погоде линии их жизни не могли раньше перекреститься. И все же девушка мучилась. Так обычно случается, когда пытаешься вспомнить вылетевшее из головы слово или имя, а оно на ум не идет, хоть тресни.
Любопытно, чем он вообще занимается, в какой сфере бизнеса так преуспел? Пароходство? Но тогда он не продал бы комфортабельный «Принц», принадлежавший когда-то отцу и столь памятный матери. Впрочем, Дороти, которая лучше всех знает своего сына, недаром сказала, что мистер Костаки человек без сантиментов. Да… Вероятно, и в бизнесе, и в любви он именно такой…
– Извините, леди, я должен сделать кое-какие распоряжения. – Голос Никоса оборвал размышления Маджи, тем более он обратился непосредственно к ней: – Постарайтесь отпустить маму пораньше спать, ладно, Мадж? Завтра у нас будут гости.
Дороти прореагировала довольно презрительно, даже фыркнула:
– Сын, тебе пора обзавестись хорошей женой и подарить мне внуков вместо того, чтобы развлекаться.
– Мама, как знать, возможно, однажды я и преподнесу тебе сюрприз. – Отвечая матери, Никос покосился на девушку. – Как думаете, Маджи, получится из меня хороший муж?
– Не мне судить, мы ведь едва знакомы, – холодно ответила она, решив не реагировать на очередной подвох.
– Тогда я сделаю все, чтобы вы получше узнали меня, – сказал Никос улыбнувшись, затем поцеловал матери руку и строго добавил: – Помни, ты обещала вести себя хорошо. Надеюсь, договорились?
Маджи озадачило странное выражение на лице старой леди.
– О чем это он, если не секрет? – спросила девушка, когда Никос ушел. – Вы всегда ведете себя хорошо.
