Это можно было предвидеть: тревога для корабля, не для нее. Раен включила коммуникатор.
– Говорит 512. Предлагаю немедленно предпринять чрезвычайные меры предосторожности в секторе 31. Это не Работница. Прошу подтвердить прием.
Она получила подтверждение, протерла глаза и залезла под душ. Долг перед обществом был выполнен.
Ласка теплой воды и запах мыла – есть вещи, которых даже перспектива вечности не могут умалить. Вода стекала по ее телу, на котором – несмотря на все пережитое осталось немного шрамов. Она была худощава, хоть и вела довольно ленивую жизнь. Раен стояла под горячими струями воды до тех пор, пока сердце не начало учащенно биться, потом выпустила облако приятного пара, расчесала волосы и включила продув сухого воздуха.
Сухая, причесанная и спокойная, она вытащила купальную простыню и, завернувшись в нее, вошла в холод кабины, снова направившись к консоли. У нее возникла новая идея.
На столе лежали документы Джима. Раен просмотрела их, набрала номер складов корабля – назвала несколько вещей и попросила продемонстрировать. На экране появились рисунки – точное изображение его тела и разновидности костюмов. Одобрив несколько из них, она распорядилась записать их на свой счет, потом выбрала дорожную сумку, набор личных вещей и немного украшений.
Это развеселило ее, Раен предвидела радость Джима.
Однако, когда погас экран и единственное приятное занятие этого утра закончилось, она вновь подумала об Истре. Веселье вдруг сменилось угрюмостью, результатом утренней головной боли.
Возможно, вчера вечером она слишком много выпила.
А может, это меланхолия ази, так хорошо подходящая к ее настроению.
Встряхнувшись в конце концов, она оделась, выбрав простой прилегающий костюм из толстой шерсти. Потом, впервые на корабле, демонстративно надела панцирный рукав. Легкий светлый хитин, укрепленный ка тонкой основе, тянулся от живых драгоценностей на кисти до ключицы. Он был прекрасен, и это обрадовало Раен.
После такого долгого путешествия день требовал определенного церемониала.
Горько засмеявшись, она взглянула на спокойно спящий результат действия своей удачи. Он считал ее всемогущей и, пока это касалось корабля, подобного "Сокровищу Андры", наверняка был прав.
В шкафу висело несколько плащей – Раен вынула белый. Она хотела надеть его, чтобы закрыть бронерукав и оружие, с которым расставалась только в каюте, но потом повесила на место и взяла другой, голубой с белой оторочкой – запрещенный.
Даже обладание им было вызовом, брошенным Семье.
Почти два десятилетия никто не носил этих цветов.
Раен вынула плащ. Может, какой-нибудь бета заинтересуется, может, перешлет ее имя и описание в Совет.
Пусть, по крайней мере оно будет точным. Если они проглядели все другие сигналы, этот прочтут наверняка.
Накинув плащ на плечи, она застегнула его и снова взглянула на ази.
Джим лежал в самом углу большого ложа, скорчившись в эмбриональной позе, он сворачивался так даже во сне. Ее беспокоила эта подсознательная защита, она-то надеялась, что он уже расслабился.
– Проснись! – крикнула она. – Джим! Вставай!
Он шевельнулся, еще не совсем придя в себя, потом выпрямился и сел. Протерев глаза, скривился, очевидно, испытывая ту же головную боль, что и она. Он показался ей удивительно потерянным, Словно положил что-то не на место. Может быть, самого себя.
Раен решила, что ему нужно время, и перестала обращать на него внимание, подумав, что это лучшее, что может сделать. Вскоре он встал, собрал вещи с пола и направился в ванную. Там долго лилась вода, потом зашумели вентиляторы.
ОН ЧИСТЫЙ, – одобрительно подумала Раен, включила оперативный канал и села в кресло. Она ждала, слушала разговоры смотрела на экран с равнодушием человека, который сам много раз стоял на мостике корабля, швартующегося к станции. Трудоемкие процедуры и контроль большого рейсового лайнера были типичны для бета, сверх меры осторожных. Но вообще-то швартовка корабля таких размеров в доке станции не допускала мелких ошибок. Масса времени уходила на контроль измерительных систем, не оставляя ничего визуальной оценке.
