«Вот эта женщина, — говорит, — плохого ничего не делала, но и доброго ничего не делала. Она, кроме вот этого лука горького, никогда никому ничего не сделала доброго. Добрых дел. И вот этот лук и имеет. Так поэтому», — говорит, она мне объяснила, что: «пока вы на Земле живете, вот вы делайте добрые дела. Все, что вы на Земле будете делать доброго, хорошего, вот это вам и будет здесь. А все, что вы вот столы накрываете, это все, от этого никакой пользы. Вот делами, делами вот своими и спасайтесь. Спасайтесь делами, добрыми делами, хорошими делами». Вот тогда Господь прощает наши грехи… Вот ты доброе дело сделал, Он тебе его написал вот в этой Книге. Вот она же мне и сказала, что: «Книга Жизни, — говорит, — вот, даже если ты не смогла помолиться, не смогла в церковь сходить — ничего страшного не случилось. Но ты обязательно, если ты в церковь не сходила, если ты не помолилась, не смогла помолиться, значит, тебя что-то отвлекло. А тебя должно отвлечь то дело — доброе». Вот, например, я пошла больного проведать, а в церковь не пошла. Ничего страшного. Наоборот, еще лучше. Больной во мне нуждается. Я пришла к больному, принесла ему покушать. Даже пускай хлеб будет. Я с ней побеседовала, поговорила, и она возрадовалась. И вот за это Господь с меня сколько-то грехов снял уже. Понимаете, как?
А если я злые дела делаю, Он мне в Книге Жизни с левой стороны, с какой находится дьявол, пишет: злое дело. Что вот я, Люба, такая-то, такая-то и вот такое дело плохое сделала. А если вот я доброе дело делаю сейчас, и Он мне пишет: а Люба сейчас передает Мое слово. Доброе дело делает. И вот пишет. И это не только я. Всех.
«И вот, — говорит, — потом, когда душа предстает перед Ним, Ему не надо уже ничего объяснять. В ваших объяснениях Он не нуждается. И даже слова там не дано», — говорит. — Он, как на чашу весов взвешивает и все. Там короткий разговор. Туда или сюда (показывает рукой влево и вправо).
И вот когда вот эта женщина, поэтому тебе вот это и показывается, открывает тебе это. И она мне показала вот (говорит по-осетински). Когда вот хоронят, так же говорят… Откуда они это взяли? Кто-то же когда-то это все видел и знал! Вот как я рассказываю, да. Точно также кто-то когда-то наши предки и они знали. И они говорили: «чтоб тебе на этой зеленой траве можно было сидеть, отдохнуть, и чтобы ручьями Божьими тебе можно было пить». Водой этой, да. И вот мне их она и показала же.
И показала она мне лестницу золотую. «По этой лестнице, — говорит, — поднимается Сам Господь и Матерь Божия к Отцу Небесному». А я говорю: «Ой, кстати, а где ж Матерь Божия?» А она говорит: «А Матери Божией здесь нет. Матерь Божия, — говорит, — когда здесь бывает, Она стоит у Христа». Ну там вот, где я стояла. «Ты бы тогда там увидела. А вот Ее здесь нету. Вы там на Земле столько грешите, вы там так грешите и болеете, и все время начинаете призывать Матерь Божию». Ну, когда уже плохо нам, да. «И Она, — говорит, — к вам тут же является». Невидимо. Вот мы Ее не видим, и Она нам помогает. «И вот, — говорит, — Она сейчас на Земле. Все время, — говорит, — на Земле бывает. Большинство. И Она, — говорит, — плачет за вас. Все слезы, — говорит, — Она выплакала за ваши грехи, — говорит. — Ваша Заступница», — говорит.
Вот это все она мне сказала, показала мне, и потом я уже начала плакать, когда мне стыдно стало. Вот когда я уже все это поняла. Я так рыдала, плакала. И я уже не хотела на Землю возвращаться. Я говорю: «оставьте меня, пожалуйста, здесь, не хочу уже на Землю. Здесь мне хорошо, мне так спокойно здесь». А она мне сказала: «Нет, деточка, тебе на Землю надо идти. Тебе дано задание. И задание ты должна выполнять. А задание тебе дано очень тяжелое. Самим Господом тебе дано задание. А вот как ты будешь страдать ты должна, говорит. — О, деточка, какие страдания у тебя будут! Такие напасти на тебя будут! Ты, — говорит, — даже не представляешь. Но ты должна будешь все терпеть. Будешь терпеть все, все, что тебе будет», да.
«И вот, — говорит, — сейчас мы пойдем в другое место, где души…». А мальчика тоже она мне показала. Одного мальчика я там еще видела. Но я вот даже его уже не помню. Давно было. Он, оказывается, с нашего села был. И попал под машину, разбился и умер. Его родители все время оплакивали. И он там же на лужайке, в раю. Но он был весь мокрый. И думаю: «Боже мой, почему он мокрый, этот ребенок». Вот проходит, и с него прямо течет вода. Как же это, в раю находится… И мне Матрона объяснила, что это родители так сильно оплакивали его, что вот эти слезы, вот эта вода.
