Должно быть, она разговаривает с лучшей подругой. Мама не знает, что я подслушала много таких разговоров. Я разуваюсь в своей комнате и возвращаюсь обратно на кухню.
– Хорошо пахнет, мам, – отмечаю я.
Она подпрыгивает от неожиданности и быстро лепечет:
– Мне пора, Кайман только что пришла. – Она смеется над чем-то, что говорит ей подруга. Ее смех похож на мелодичную песню.
Для двоих кухня тесновата, поэтому я постоянно получаю от нее пинки, налетая на углы стойки или ударяясь о ручки шкафчиков. Я быстро понимаю, что вдвоем мы тут не поместимся, обхожу стойку и оказываюсь в небольшой обеденной зоне.
– Прости, что не спустилась к тебе, – говорит мама, повесив трубку. – Решила приготовить горячий ужин. Давненько я ничего такого не готовила.
Я сажусь и просматриваю принесенную с собой почту.
– Есть повод?
– Нет. Просто захотелось.
– Спасибо, мам. – Достаю счет за электричество в розовом конверте. Непонятно, почему они выбрали именно розовый цвет для конвертов, в которых приходят уведомления о задолженности. Возможно, так весь мир (или, по крайней мере, почтальон) поймет, что эти люди – безответственные должники? Думаю, для этого лучше бы подошел тошнотно-желтый. – Нужно оплатить в течение двух суток.
– Ну вот. Оно единственное?
– Похоже на то.
– Хорошо. Оплачу чуть позже онлайн. Просто положи на стойку.
Мне даже не придется вставать, чтобы дотянуться до стойки – она находится на расстоянии вытянутой руки от стола. Мама приносит две тарелки с дымящейся едой и ставит одну передо мной. Во время ужина мы мило беседуем.
– Ой, мам, забыла рассказать тебе про парня, который на днях заходил в магазин.
– И что с ним?
– Он подозвал меня.
– Уверена, он просто пытался привлечь твое внимание.
– А еще никто не научил его улыбаться, – продолжаю я. – И в какой-то момент он скривил губы.
– Надеюсь, ты оставила эти мысли при себе. – Она отправляет вилку с пюре в рот.
– Нет, я сказала ему, что по вечерам ты преподаешь уроки улыбок. Думаю, завтра он придет.
Она резко вскидывает голову, но потом понимает, что я шучу, и, выдохнув, пытается скрыть улыбку.
– Сегодня опять заходила миссис Далтон.
Теперь мама улыбается по-настоящему:
– На прошлой неделе она тоже заходила. Она так взволнована, когда ждет куклу.
– Знаю, это мило. – Я прочищаю горло и рисую на пюре загогулины, а потом смотрю на маму.
– Прости, что сегодня бросила тебя внизу. Погрязла в бумагах.
– Все нормально.
– Ты же знаешь, что я благодарна тебе, да?
Я пожимаю плечами:
– Это пустяк.
– Не для меня. Не знаю, что бы я без тебя делала.
– Думаю, обзавелась бы кошками.
– Правда? Думаешь, я бы стала кошатницей?
Я медленно киваю:
– Да. Либо это, либо собирала бы щелкунчиков.
– Что? Щелкунчиков? Но ведь мне даже не нравятся орехи.
– Тебе они и не должны нравиться. Орехи не нужны тому, кто хочет коллекционировать деревянных кукол с широко открытыми ртами.
– То есть ты думаешь, что без тебя я была бы совершенно другим человеком и любила бы котов или щелкунчиков?
Без меня она жила бы совершенно другой жизнью. Возможно, поступила бы в колледж, вышла замуж и родители бы от нее не отреклись.
– Ну да. Эй, без меня в твоей жизни не было бы юмора и любви. Ты была бы очень грустной женщиной.
Она смеется:
– Это точно. – Она кладет вилку на тарелку и встает. – Ты доела?
– Да.
Мама берет мою тарелку и ставит ее на свою, но я успеваю заметить, что она почти ничего не съела. Подойдя к раковине, она быстро ополаскивает тарелки.
– Мам, ты готовила, я убираюсь.
– Хорошо, спасибо, дорогая. Пойду почитаю в кровати.
Через двадцать минут все убрано. По пути в свою комнату я заглядываю к маме, чтобы пожелать ей спокойной ночи. На груди у нее лежит открытая книга, а сама она уже спит. Мама действительно сегодня устала. Может, встала пораньше, как она и сказала, чтобы поработать, а потом снова легла спать? Я закрываю книгу, кладу ее на прикроватную тумбочку и выключаю свет.
