Вопрос: Шарль, где вы взяли мышьяк, который дали ей выпить?
Ответ: Из небольшого запаса, который я приобрел по моем приезде в Ионвиль для некоторых своих больных.
В.: Но вы заявляли, что у вас в доме нет мышьяка.
О.: Я лгал.
В.: Где вы держали этот запас мышьяка?
О.: В медицинском саквояже с моим именем, который Эмма подарила мне после свадьбы.
В.: Где этот саквояж? Эмма знала, что там находится мышьяк?
О.: Нет.
В.: В желудке Эммы не обнаружено никаких следов бульона. Ваша служанка Фелисите также говорит, что она не готовила бульон.
О.: Да? А Эмма, тем не менее, его выпила. Что касается саквояжа, должно быть, я бросил его в реку.
(Допрос не закончен.)
10 апреля.
А что же Родольф Буланже?
В своих предположениях Реми исключал главную роль Родольфа Буланже. А ведь из всех жителей Ионвиля именно он имел худшую репутацию и самые красивые усы. Несмотря на его любезность по отношению к Реми, он солгал о том, что Эмма не приходила в Юшет почти два года. Он также лгал, будто у него никогда не было мышьяка, а сам использовал его (и, возможно, использует до сих пор) для лечения венерической болезни. К тому же существовали эти чертовы следы на снегу между его замком и городком. Реми еще не допрашивал его по этому поводу. Хотя следствие формально прекращено, почему бы не навестить его под каким-нибудь благовидным предлогом — например, чтобы вернуть лошадь?
Реми наведался к нему на следующий день и привел кобылу. Он прошел через маленькую ограду в парке. Заранее не предупредив о своем приходе, Реми толкнул входную дверь. Родольф оказался в прихожей, он стоял перед большой лестницей в накинутом на плечи плотном широком пальто и явно собирался куда-то уходить. Смутившись, Реми поздоровался, извинился за свой неожиданный визит и, не зная, с чего лучше начать, брякнул:
— Лошадка у вас замечательная. Конечно, она несколько деревенская, но очень мне помогла. Хочу поблагодарить вас за нее.
Родольф захохотал. Было непонятно, насмехался он над Реми или же ценит, что тот понимает толк в лошадях.
— Рад, что она вам понравилась. Не хотите ли другую? У меня в конюшне есть и получше. — Он продолжал лукаво улыбаться. — А почему вы вдруг решили вернуть мне лошадь? Вас, как и господина Делевуа, отзывают в Руан?
Похоже, хозяин имения был осведомлен даже лучше, чем сам Реми. Напустив на себя безразличный вид, молодой человек невозмутимо ответил:
— Да, дело, видимо, сдадут в архив. Я должен все завершить и уехать через несколько часов.
Родольф взглянул на него иронически.
— Ах, вот как! Правда? И как же решили, что это было?
— Самоубийство, естественно.
— А кто это сказал?
— Во всяком случае, не господин Делевуа и не я.
— А почему вы не прислали мальчишку из гостиницы сказать, чтобы мы забрали лошадь? Жирар пришел бы за ней.
— Я хотел увидеть вас перед отъездом.
— В самом деле? — с наигранным удивлением отозвался господин Буланже. — Разве я не рассказал вам все? Да и официально уже признано, что это было самоубийство…
— Именно так, — уверенно ответил Реми. — Но для себя лично я хотел бы узнать, что вы думаете о следах, которые я обнаружил по пути от вашего поместья к дому господина Омэ.
— Вот как! И что же за следы?
— Следы от женских ботинок, похожих на те, которые носила мадам Бовари. Я заметил их на снегу, когда ездил верхом на вашей лошади.
— Эмма? Но я ведь вам сказал, что она не приходила в Юшет уже два года!
— Тем не менее, эти следы появились, вероятно, накануне ее смерти.
— Я ничего такого не видел. Из-за этих холодов я даже не выходил на улицу. За всем необходимым посылал Жирара… Ну ладно, потом обязательно посмотрим вместе на эти загадочные следы. А пока не окажете ли мне честь и не выпьете ли со мной по глоточку коньяку? В прошлый раз я заметил, что вы рассматривали бутылку с большим интересом.
Они поднялись в зал и выпили. В прошлый раз на столике с гнутыми ножками Реми видел бутылку, бокалы и веер с инициалами «Э. Б.» Сегодня же ничего этого не было.
Родольф проследил за его взглядом и усмехнулся.
— Если вы ищете веер, то я его убрал. Я подумал, что он… как бы это сказать… уже неприличен.
