Рассказы затонувших кораблей - страница 24
На портрете изображен Густав Ваза в возрасте 46 лет. Латинская надпись означает: «Такое лицо и такой вид имел король Густав. Великая Швеция была счастлива под Твоим правлением. 1542». Примерно в это время было разгромлено последнее крупное восстание против короля. Его власти в Швеции уже ничто не угрожало. Копия картины маслом Якоба Бинка.
Обвинения в адрес короля отчасти справедливы: назначая на высокие посты, он не особенно заботился о прошлом своих приближенных, но что оставалось делать, если в Швеции попросту не хватало образованных администраторов с незапятнанной биографией? Это проблема, с которой во все времена сталкивались страны, пережившие революцию. У Густава могли быть и сильные личные мотивы избегать слишком тесного общения с «партией Стуре». Как приблизишь к себе этих аристократов, если они убеждены, что ты — человек на престоле случайный и временный!
Военные успехи, на которых какое-то время держался авторитет молодого короля, также не могли продолжаться бесконечно. Унизительной неудачей завершилась военная экспедиция на Готланд, где обосновался бывший адмирал Кристиана II Сорен Норбю. Он объявил себя «Другом Господа и врагом всех прочих», стал чеканить собственную монету и занялся масштабным морским разбоем без разбора, на деле подтверждая вторую часть своего девиза. Адмирал сохранял верность изгнанному из Дании королю Кристиану и был всегда готов предоставить ему Готланд в качестве базы, а находившийся в его распоряжении флот — для военных операций.
Парадоксально, что если у Густава Вазы и появился хоть какой-то союзник, то им стал традиционный враг — король Дании. Фредерика I, вступившего на престол вместо бежавшего из Дании Кристиана II, объединял со шведским королем страх перед возможным возвращением — во главе наемного войска — интриговавшего из Нидерландов Кристиана.
Выражение «трон под ним шатался», кажется, можно понимать в отношении Густава буквально, так зыбко, так ненадежно все было в то время в Швеции. Лишь очень большое чувство ответственности или невероятное властолюбие могли заставить 29-летнего холостяка, не обремененного семьей и связанными с ней обязательствами, продолжать оставаться королем в такой ситуации.
Но как бы тяжело человеку ни приходилось, он многое может перенести, если у него есть хотя бы один надежный друг. Таким другом для Густава Вазы стал немецкий дворянин Беренд фон Мелен. Этот бывший военачальник Кристиана II перешел на сторону победителя, и король решил, что навсегда обрел верного соратника. Брак фон Мелена с кузиной Густава, казалось, придал дружбе еще и семейный характер.
И вот об этом человеке, которому, по словам Густава, он «доверял больше, чем кому-либо еще в стране», стали поступать сведения одно тревожнее другого.
Густав стал подозревать, что Беренд фон Мелен ведет собственную игру за его спиной уже во время неудачной экспедиции на Готланд. Шведские войска, осаждавшие город Висбю, возглавлял Беренд фон Мелен, и королю доносили, что военачальник не слишком стремится победить своего старого приятеля адмирала Сорена Норбю. Говорили даже, что во время осады двое этих бывших приближенных Кристиана II встречались для дружеских бесед и возлияний. Но Готланд еще можно было простить. Известно, что неудачливого полководца легко обвинить и в тех грехах, в которых он неповинен. Но новые сведения из Кальмара, который Беренд фон Мелен получил от короля в управление, убедили Густава, что против него замышляется заговор.
«Партия Стуре», несмотря на растущее в ее рядах недовольство королем, не могла найти человека, вокруг которого можно было бы объединиться. Ситуация изменилась, когда датский король Фредерик I, желая доказать шведам, что он не имеет ничего общего с Кристианом II «Тираном», отпустил из датского плена вдову воеводы Стена Стуре Кристину Юлленштерну и ее сына Нильса. Лучшего символа борьбы против Густава, чем эта тридцатилетняя, красивая и мужественная женщина, противники короля найти не могли. После смерти мужа она возглавила оборону Стокгольма от Кристиана «Тирана» в 1520 году и открыла городские ворота, лишь когда датский король пообещал не мстить своим противникам. Она достойно держалась на последовавшем вскоре судилище и избежала казни лишь по счастливой случайности. Если авторитет Густава Вазы был основан на изгнании датчан из Швеции, то на Кристину работали память о ее героическом муже-воеводе и ее собственной борьбе с датчанами. Нильс Стуре мог стать королем, а обязанности регента при нем могла исполнять его мать или, если Кристина выйдет замуж, ее избранник. Такая формула устранения Густава Вазы с политической сцены в 1525 году имела большие шансы на успех, тем более, что все слои населения, и крестьяне, и дворяне, и священники были королем недовольны.
