— Смотреть на вашу клумбу? — вырвалось у Влада, против его воли. В голове у него стояла картина: призраки людей, возвращенные к жизни при помощи компьютерных технологий, бесшумно двигаются по улицам Москвы. Его передернуло.
— Мой экспонат, который я буду выдвигать на конкурс, необходимо будет осветить в блоге! Ты же у нас блогер? — рявнула Вера Владимировна.
— Нет, что вы! — отшатнулся Влад. — Блогеры же все когда-то были революционерами и изменниками Родине, теперь ни один нормальный человек к сетевым дневникам и близко не подойдет.
— Не отнекивайся, я прекрасно знаю, чем ты занимаешься, — отмахнулась старуха. — Мне Анна Владимировна, из управляющей компании нашего домовладения, рассказала, что тебе ставили интернет-кабель в квартиру. А еще она сказала, что ты — нормальный блогер, ерунду всякую не пишешь. ФСБ проверяло содержание всех твоих электронных ресурсов, как владелец сетевого журнала, ты стоишь у них на учете.
Влад покрылся липким потом. Он знал о том, что службы безопасности постоянно отслеживают и проверяют все данные, которые поступают в Интернет от российских граждан, чтобы контролировать качество информации, к которой получает доступ вся страна. Вот, только ему и в голову не приходило, что контроль настольно обширен, и что проверкам подвергается даже он, никому не интересный клерк с двадцатью пятью постоянными читателями, рассуждающий на своей страничке о методах повышения производительности офисных работников.
— Хорошо, Вера Владимировна, я все опишу, — закивал мужчина, не желая задерживаться в квартире соседки ни на минуту. — Вы сажайте клумбу, а я напишу.
— И посажу, — заявила старуха, так, что у Влада не осталось в этом никаких сомнений.
Выскочив из дома на улицу, понимая, что опаздывает, мужчина бегом направился к остановке. Шансов на то, что приедет общественный автобус, было мало. Под стальным козырьком скопился народ, ожидающий возможности уехать по своим делам. Влад позволил себе прождать транспорт всего лишь несколько минут, после чего, с чистой совестью, направился к метро пешком. По дороге, опустив руку в карман, мужчина отметил, что поездка на автобусе, все равно, сорвалась бы: денег у Влада не хватило бы. За последний год цена на проезд в общественном транспорте поднялась до 163-х рублей за один билет, а в кармане было всего 120.
— Опаздываешь, Рабоватов! — возмутился начальник, с видом невероятной усталости провожая Влада, несущегося по коридору к офису фирмы на полной скорости.
— Простите! — запыхался мужчина. — Обсуждали парад 9-го мая…
— Я перед тобой сам парадом пройду, если ты мне сейчас скажешь, как записать возврат долга французской компанией, чтобы нас не посадили в колонию, с клеймом иностранных агентов! — потер виски шеф, купил стаканчик кофе из автомата и вернулся в рабочее пространство, где Влад уже разложил свои бумаги.
— Чего? — не понял мужчина. — У нас все чисто, мы с заграницей вообще никак не связаны, в качестве посредников поставляем обивку для кресел в Государственную Думу, производитель — отечественный, все расчеты — в рублях.
Начальство, рухнув в кресло, на стене над которым висели портреты Президента, премьер-министра, главы избирательного комитета и мэра, безнадежно развел руками. Он только с утра выяснил, что на счет фирмы поступили денежные средства от французского холдинга, который в годы до принятия закона об иностранных агентах, брал какой-то микро-заем у компании, особо приближенной к Государственной Думе Российской Федерации. Шеф о займе успел позабыть, слишком много было у компании дел после вступления России во Всемирную Торговую Организацию и Евразийский Союз, и после войны с Грузией, которая началась из-за какой-то плохо смонтированной видеозаписи о шпионаже, которая вышла в журналистской программе на телевиденье.
— Что теперь делать? — кусал губы шеф. — Меня посадят.
— Никто вас не посадит, — попытался успокоить его Влад. — Тюрьмы переполнены теми, кого судили за измену и нарушения правил проведения массовых мероприятий.
— Первым, кого арестовали по этой статье, уже много лет, их сажали еще в молодости, они скоро сдохнут в тюрьме, а меня запрут на их место! — Влад никогда не видел своего начальника, взрослого, мудрого мужика, на грани истерики.
