Мне 33 года, я не женат, и детей у меня нет. Но это не имеет для меня никакого значения, в моей жизни настал решительный момент, и я выбираю…
Я толкнул дверь, колокольчик глухо звякнул и подавился своим же собственным звоном. Продавец не слишком уж резво снял ноги с прилавка и приветливо оскалил почерневшие зубы. Я поежился, мне показалось, что в магазинчике гораздо холоднее, чем на улице, наверное, нервы все-таки давали о себе знать. Магнитофон на прилавке надрывно пел:
— Вставай и сражайся!
Живи, как велит тебе сердце,
Всегда есть одна попытка,
Я не боюсь умереть!
«Это точно», — подумал я. Продавец насторожено растянул в улыбке темные губы, странно, но я не мог определить его возраст. На макушке его самым невероятным образом держалась несуразная ковбойская шляпа, из-под которой виднелись жидкие пряди седых волос. В уголках его мутных глаз засохли желтоватые корочки гноя.
— Вам нравится металл? — спросил он, сдвинув шляпу на лоб.
— А песни про Тимоти Лири у вас нет?
— Мы увидимся снова, когда я умру! — выкрикнул магнитофон, но, наверное, продавцу надоела музыка, и он нажал на клавишу. Стало тихо. Тихо, как в гробу.
— К сожалению, я не продаю звукозаписей. Мой товар несколько иного рода.
Я усмехнулся.
— Я в курсе. Мне нужен револьвер.
— Револьвер? — он опять осклабился. Ужасное зрелище.
— Кольт, — уточнил я. — Кольт «Королевская кобра», 45 калибра. И коробка патронов.
— Меня зовут Лейз, — представился он. Тем не менее, я был благодарен ему, что он не заставил меня пожать ему руку.
— Тимоти Лири, — сказал я.
— Очень приятно. Итак, ваш выбор — «Королевская кобра». Элегантное оружие. Для настоящих мужчин.
Он выудил откуда-то предмет моих вожделений и взвесил его в своей руке.
— Когда нажимаешь на этот курок, — Лейз прицелился куда-то над моей головой, — чувствуешь себя властелином мира…
Дуло медленно опустилось и остановилось напротив моей переносицы.
— Я бы этого не делал, — осторожно произнес я. Неужели я очутился один на один с безумцем?
— Тимоти Лири, где ты будешь потом? — противно захихикал он, трясясь всем своим тщедушным телом. Шляпа ковбоя опять съехала на макушку.
— Далеко отсюда, — сказал я.
Он положил револьвер на прилавок.
— Кто знает, кто знает?.. А чем тебе не нравятся автоматические пистолеты, Тимоти Лири?
— Потому что я настоящий ковбой, — пошутил я. — У меня тоже есть такая шляпа.
— Почему же именно «Королевская кобра»?
— Это моя мечта, Лейз. И я могу ее себе позволить.
— А ты видел новую модель кольта?
— Нет, — мой голос дрогнул. Я понял, что Лейз может предложить мне нечто особенное.
— Кольт «Скайвей», — соблазнительно произнес он, и я был соблазнен.
— Подходящее название, — я сглотнул слюну. — Для меня.
— Подходящее название для тех, кто понимает в этом толк, Тимоти, — он кивнул. — В этой модели использован сверхновейший сплав, поэтому револьвер кажется совсем невесомым. Вместе с этим оригинальное техническое решение сводит отдачу на нет, в полтора раза увеличивая скорость вылета пули из ствола. А патроны! Каждый из них — произведение искусства… Впрочем, у тебя, наверное, на этот шедевр инженерной и научной мысли не хватит денег. Деньги, деньги, — он сделал вид, что хочет плюнуть на пол.
— И сколько же стоит «Скайвей»?
— Всего семь сотен, — он пытливо посмотрел мне прямо в глаза.
Не знаю, что я испытывал в этот момент: облегчение, радость или что-то другое… В моем бумажнике, если не считать мелочи, было именно семь сотенных бумажек.
— Покажите мне его, — потребовал я.
Лейз наклонился и извлек на свет божий этот новый револьвер. С легким стуком он лег передо мной, а когда я брал его в руки, сердце мое чуть не остановилось от дьявольского очарования. Я был покорен навеки. Это было мое Оружие.
— Длина ствола — три дюйма, — объяснял Лейз, — патроны — 45-«ультиматум». Система экстрагирования…
Но я его не слушал. Я был в полном восторге. Изгибы «Скайвея» были подобны изгибам женского тела…
Очнулся я от наваждения на улице перед перекрестком уже далеко от магазина этого уродца Лейза. Правая рука моя до сих пор сжимала револьвер в кармане плаща, второй карман оттягивала довольно-таки тяжелая коробка с патронами, из них шесть находились там, где им и следовало бы быть — в барабане.
