— Что случилось?
Филлис отвечал слабо, чуть дыша, хрипло.
— Я не сразу заметил, — сказал он. — Ты вышел из корабля, а я подбежал к Деггету, нагнулся, и мне стало плохо. Меня тоже задело при падении. Спаси меня, Фернан, спаси, прошу тебя… — он задыхался.
— Держись, брат, — шептал Борхес, вырезая дыру в комбинезоне раненого.
Под комбинезоном обнаружилась широкая рваная рана с засевшим в ней куском металла стрелообразной формы. Судя по всему, кусок внутренней обшивки от удара «выстрелил» прямо в сидящего Филлиса. Тот потерял сознание, а когда очнулся, был в шоке и не сразу почувствовал боль; своим рывком к Деггету, заведомо мёртвому, Филлис усугубил рану.
— Держись!
Непослушными руками испанец извлекал из раны кусок металла, засыпал ранение антисептиком, замазывал заживляющими веществами, перебинтовывал. Филлис стонал; Борхес вливал в него лечебный настой из аптечки и бинтовал, бинтовал, зажимал…
* * *
Филлис умер через четырнадцать часов после посадки. Он приходил в сознание всего дважды. Один раз — на несколько минут, в течение которых был в здравом уме.
— Фернан, я умру? — спросил он.
— Нет, не волнуйся, я остановил кровь, всё нормально, ты не умрёшь, — утешал его испанец.
— Умру, Фернан, — отвечал Филлис и кашлял кровью. — Я знаю, повреждено лёгкое… знаю.
Борхес не знал, что сказать.
— Фернан, если ты выберешься, передай жене, что я любил всегда только её, — с трудом проговорил Филлис. — Я изменял ей, она знает, я спал с медсёстрами, стюардессами, секретаршами. А любил только её, и никого кроме неё, я готов был умереть ради неё, отдать всё что угодно.
— Ты умираешь ради неё, — вдруг сказал Борхес.
— Да, — согласился Филлис, — я умираю ради неё. Спасибо, испанец.
Он впал в забытье.
Во второй раз Филлис открыл глаза перед самой смертью.
— Фернан, — сказал он тихо-тихо.
Борхес наклонился к умирающему.
— Прощай, Фернан, — сказал Филлис.
И закрыл глаза.
* * *
Борхес похоронил всех троих неподалёку от корабля. Слава Богу, в инвентаре нашлась лопата — кто знает, для чего её туда положили. Для этого ли?
Лес был гостеприимен. Он дал Борхесу ягоды и какие-то странные плоды, похожие на манго; Борхес подсмотрел, что ими питаются мелкие белкоподобные зверьки. Они совсем не боялись человека, лезли в руки на приманку из фруктов, и Борхес сумел убить двоих просто лопатой, обеспечив себя мясом. Он не знал, что ждёт его в будущем. Ещё три дня будет работать радиомаяк на случай прибытия помощи, а потом отключится. И Борхес был готов уйти в никуда, стать Робинзоном на чужой планете.
Впрочем, он был уверен, что в течение ближайших трёх-четырёх лет будет ещё немало экспедиций; вполне вероятно, начнётся даже колонизация этой планеты, и он снова увидит людей, поэтому страха перед одиночеством испанец не испытывал. Несколько лет он продержится.
Мария вряд ли его дождётся. Скорее всего, она выйдет замуж, позабудет его и будет счастлива.
«Фернан, — сказала она, — я с тобой. Но даже если я покину тебя, с тобой всегда останется твой Бог».
И Борхес теребил в руках крошечный крестик и смотрел на чужое небо, надеясь увидеть там то ли Бога, то ли Марию, то ли спасательный корабль.
* * *
Они прибыли через два дня. Радиомаяк уже начинал затихать, но сигнал успели поймать. Корабль был больше корабля Борхеса, много больше. Он имел не только тормозные и маневренные, но и стартовые двигатели, при необходимости мог взлететь с планеты самостоятельно.
Фернан в последний раз обернулся на искорёженный челнок. Его уже ждали в корабле. «Тела, — сказали они, — мы сейчас забрать не сможем, у нас только один пассажирский салон, и совсем небольшой. Живых бы взяли, а тела — подождут». Они были правы. Деггет, Малкин и Филлис погибли героями, думал Борхес, но им надлежит покоиться не в мавзолее славы где-нибудь в центре Нью-Йорка, где любопытные дети будут спрашивать мам, кто лежит под слоем мрамора. Самой лучшей могилой для них стала эта тёплая, приветливая земля, земля чужого мира, который пытался их принять — но их не отпустила родная планета.
И ещё Борхес думал о маленьком серебряном крестике. Не он был причиной сбоя, виноват был центр, и уже после первого неудачного круга стали срочно готовить второй звездолёт к спасательной операции.
