Рассказы - страница 19

Встал я и сказал: благословен Бог Израилев, что дал тебе увидеть то, что ты увидел. Один смотрит и не видит, ты смотрел и увидел. Благо нам, что даже вам известно, кому суждена Страна Израиля.

Хорошо Израилю блюсти Закон Торы, тем паче в стране, о коей сказано: «И унаследуете ее, и поселитесь в ней и сохраните исполнение всех Законов», да день короток,[90] а работа велика. Много работы возложил на нас Господь: пахать и сеять, и жать, и вязать снопы, и молотить, и провеивать зерно, и сажать, и мотыжить, и убирать, и давить лозу, и окапывать деревья, и обивать маслины, и задать корм скотине и птице, и стричь овец, и сторожить наш труд и усилия наши от потравы и воров, но великое дело — житье в Стране Израиля, и стоит оно всех заповедей. Вот несу я эти саженцы на плече, посадить их в нашу землю, по сказанному: «Сыны Израиля насадят виноградники и будут пить их вино, разобьют сады и вкусят их плоды, и посажу их на землю их, и больше не оставят землю свою, которую Я дал им, говорит Господь Бог твой». Обусловил Господь свою посадку нашими посадками. Если мы посадим саженцы, заведомо привьются и саженцы Божьи. Весь мир — Господа, и он поделил его по воле своей меж народами, Исав и Исмаил взяли себе весь мир, и убивают друг друга, и истребляют друг друга, чтоб ухватить власть. Мы получили из рук Всеблагого сию малую землю, и не власти в ней добиваться пришли, но пахать и сеять и сажать, чтоб блюсти Его законы и оградить Его Тору.

Не все слова мои понял[91] воевода. Недолго пробыл он у евреев Хайбара и немногому научился у них. Но по выражению лица его было видно, что слова мои по вкусу ему.

Так сидели мы, пока не повернул день к закату и не подул прохладный ветерок. Поднялся воевода и попрощался со мной. А прощаясь, посмотрел он на мои саженцы и сказал: через сколько лет понесут плоды? Сказал я ему. Вздохнул он и сказал: не есть мне их, но вы и дети детей ваших вкусят от них. Поднял я глаза кверху и сказал: милостию Божией.

Создана ночь лишь для Учения.

«Ограда», 64.

Королевка — городок маленький, с ладонь, и людей там немного. Дома там мазанки тесные да мелкие, что над Святым Духом не возвышаются. И если бы не раздавались, не дай Бог, визг мелюзги по молельням да вздохи Израиля о тяготах заработка, о бремени налогов да пошлин, не заметили бы, что живут тут люди.

Но есть в Королевке один дом — прямо палаты, и светелка надстроена там под кровлею. Это дом р. Ашера Баруха, местного владетеля. Р. Ашер Барух таков: злато и серебро в дому, а Тора в нутре. Учен он и собью обилен. Ученость и сила одному подвалила. Затем и дом его — прямо палаты, выше всех домов города, хоть и согбен домохозяин, согбен под игом Торы.

И дом таков: внизу лавка и кухарня, а наверху, в светелке, сидит р. Ашер Барух, служа Богу и уча Тору, и лишь о Торе помышляет денно и нощно. Жена его домовита и удосужлива, ведет торг и ряд и дом свой питает с почетом, а р. Ашер Барух сидит себе в светелке, служа Богу и уча Тору. К суете не обратится и в торг не вмешается.

Из ночи в ночь еженощно сидит р. Ашер Барух со свечой и учит. И свеча не вставлена ни в серебряный подсвечник, ни в оловянную лампу, ни в глиняную подставку, ни в дыру в столе, но зажата меж пальцев его. Тора силу точит и дух сна норовит одолеть корпящих над Торой, и след поберечься, чтоб не уснуть, чтоб не задремать, — а затем и зажал р. Ашер Барух свечу меж пальцев: хоть бы и задремал, хоть бы и уснул — дойдет пламя свечи до пальцев, и тут же пробудится он, встрепенется и встанет на службу Творцу.

А Королевка близка к рубежу, на границе стоит. И, как обычно, водятся в ней корчемники, что перегоняют быков с корчемной ношей из державы в державу, из державы Русской в державу Его Величества Кесаря. И ночью, как сгинет нога с торга и не останется людей на торгу, они выходят и пересекают рубеж и возвращаются оттуда, они и быки их. Из ночи в ночь промышляют они своим промыслам, во мраке промышляют своим промыслом, чтобы не заметила их граничная стража. Лишь свеча р. Ашера Баруха, что поблескивает из окна светелки, путеводной звездой им в пути к городку. А Тора эта — велика она, и нет ей границ. Из ночи в ночь, еженощно сидит р. Ашер Барух со свечой и постигает словеса Торы. Но и силы сердца людского не унимаются вовеки, и глубже преисподней вожделение мнимой соби, и из ночи в ночь выходят корчемники и пересекают рубеж и направляют своих быков. Он — за закатную, и они — на закат. Стемнеет день — восстанет р. Ашер Барух от мимолетного дневного сна и пойдет в Собор Израилев вознести пополуденную и закатную молитвы. Завершит молитву — вернется домой, отведает чуток еды и отопьет чуток питья, чтобы укрепить тело для Торы, и подымается в светелку свою, и вытирает оба глаза свои влажной салфеткой, и жена приносит ему свеч осветить ему ночь для Торы Божьей. И в этот час собираются все корчемники Королевки и выходят — шайка за шайкой, ватага за ватагой. Одни идут к граничным стражам и пьют с ними горилку, затем что питие наводит сон, а другие обматывают ноги соломой и тряпками и выходят на свое дело.