Могла заинтересовать Чехова и судьба таганрогского врача П. М. Шедеви. Свободомыслящий земский врач, тесно связанный с южным центром «Земли и воли», Шедеви после разгрома таганрогского отделения организации и наступивших репрессий в конце 70-х годов бросил работу в земстве, переехал в Таганрог, приобрел значительную практику, выстроил особняк и, как вполне добропорядочный обыватель, был избран членом городской управы (В. Седегов. Чехов и Таганрог. – В кн.: Великий художник. Сб. статей. Ростов н/Д., 1959, стр. 364).
Вероятно, Чехов в работе над повестью опирался и на другие личные воспоминания, связанные с Таганрогом, тем более, что в 1887 г., тогда, когда был начат «Рассказ неизвестного человека», он посетил родной город и мог узнать о судьбе своих бывших гимназических товарищей – в их числе тех, которые не были в стороне от идей революционного народничества. И. Я. Шамкович, учившийся с Чеховым в восьмом классе, в воспоминаниях «А. П. Чехов-гимназист» (ЦГАЛИ, ф. 549, оп. 1, ед. хр. 370) пишет, что многие таганрогские гимназисты в 70-е годы были членами революционных кружков и зачитывались Чернышевским и Бакуниным. В. В. Зелененко, поступивший в таганрогскую гимназию в 1874 г., вспоминал, в частности, об учившемся с Чеховым Всеволоде Гончарове, который, «поступив в Харьковский университет», «занял руководящее место и принял деятельное участие во всех делах и предприятиях местной центральной группы» (В. В. Зелененко. Таганрогская гимназия во II-й половине 70-х и I-й 80-х годов. – ЦГАЛИ, ф. 549, оп. 1, ед. хр. 332, л. 56). Писатель и ученый В. Богораз (Тан), учившийся в гимназии одновременно с Чеховым, в 1886–89 гг. принадлежал к организации революционного народничества, был участником Южнорусского съезда – последнего съезда в истории «Народной воли». В 1889 г. Богораз (Тан) был осужден, заключен в Петропавловскую крепость, а затем сослан на Север.
В прошлом таганрогским гимназистом был и В. Осинский, «один из самых деятельных и известных социалистов-революционеров в России», казненный в 1879 г. (см. «Процесс социалистов Валериана Осинского, Софии Лешерн фон Герцфельд и Варфоломея Волошенко. Краткий отчет 3 заседаний Киевского военно-окружного суда 5 мая 1879 г.». «Земля и воля», Женева, 1879). 6 июня 1879 г., когда Чехов находился в Таганроге, там был арестован террорист Л. Ф. Мирский, известный своими покушениями на шефа жандармов А. Р. Дрентельна («Хроника социалистического движения в России», стр. 43–44). Политический заключенный Боголюбов (А. Е. Емельянов), издевательства над которым вызвали выстрел В. И. Засулич в петербургского градоначальника Трепова, до ареста в 1870 г., был в Таганроге, где быстро сплотил вокруг себя революционно настроенную молодежь (см.: «Процесс Веры Засулич». СПб., Тип. С. Муллер, б/г, стр. 123–124).
Позже, в Москве, Чехов, по свидетельству его университетского товарища Г. И. Россолимо, «бывал на сходках <…> в бурные времена, предшествовавшие и последовавшие за событием 1 марта 1881 года» (Чехов в воспоминаниях, стр. 661).
Сама жизненная ситуация, положенная в основу сюжета повести, была в известной мере типической: С. Н. Халтурин, произведший взрыв в Зимнем дворце в феврале 1880 г., под именем Степана Батышкова поступил во дворец столяром-краснодеревщиком; М. В. Грязнова, одна из участниц первой народовольческом типографии в Петербурге, служила в 1879 г. в целях конспирации кухаркой; М. В. Тетерко, участник покушений на царя в 1879 и 1880 годах, был кучером; Л. Д. Терентьева по окончании гимназии в 1879 г. жила в Херсоне на положении горничной для того, чтобы помочь революционной организации похитить деньги из казначейства. Во всяком случае, когда в апреле 1897 г. группа студентов посетила Чехова в Мелихове, то на их вопрос: «Есть что-нибудь реальное в фабуле „Рассказа неизвестного человека“», Чехов ответил: «Да, кое-что, кажется, есть» («У А. П. Чехова в Мелихове». – «Русские ведомости», 1909, № 150, 2 июля).
В повести отразились также впечатления, полученные Чеховым во время его путешествий в 1890 и 1891 годах. Возвращаясь с Сахалина через Гонконг, Сингапур, Цейлон, Чехов плыл и через Бенгальский залив. По возвращении в Москву он писал Суворину 17 декабря 1890 г.: «Если в царстве небесном солнце заходит так же хорошо, как в Бенгальском заливе, то, смею Вас уверить, царство небесное очень хорошая штука». (Ср. в повести: стр. 140, строки 13–17.)
