Рассказы. Повести. 1892-1894 - страница 181

, ф. 552, оп. 1, ед. хр. 880) и считал, что для «Посредника» «больше идет, чем „Страх“, рассказ Чехова „Дома“» (Черткову, 20 апреля 1893 г., там же). «За „Страх“ я стою, – возражал Чертков и Чехову, и Горбунову-Посадову. – Это, по моему мнению, прекрасная по своей правдивости и верному освещению вещь. С „Очнулась“ она действительно не может выдержать сравнения и вообще не заслуживает отдельного издания; но в сборнике с другими произведениями она желательна» (Горбунову-Посадову, 6 мая 1893 г. – ЦГАЛИ, ф. 122, оп. 1, ед. хр. 1480). Чертков предложил другой проект сборника, в который опять входил «Страх» (Горбунову-Посадову, 11 апреля 1893 г.). Горбунов-Посадов сообщил об этом Чехову (16 мая 1893 г. – ГБЛ). Чехов высказался «решительно против нового сборника» (Горбунову-Посадову, 20 мая 1893 г.). Ввиду этого издатели «Посредника» решили не настаивать больше на издании новых сборников Чехова (письма Горбунова-Посадова Черткову от 23 и 27 мая 1893 г. – ЦГАЛИ, ф. 552, оп. 1, ед. хр. 880).

В сборник «Палата № 6» рассказ вошел почти без изменений. В текст 5-го издания (1897 г.) вставлены слова «мне кажется» (в рассуждении героя о равнодушии к нему жены), подчеркивающие общую его неуверенность и страх перед жизнью. В этом же направлении сделано и несколько небольших исправлений для издания Маркса: «должно быть», «я не знаю наверное».

Н. А. Лейкин записал 25 декабря 1892 г. в своем дневнике: «В рассказе Чехова в „Новом времени“ виден хороший мастер. Рассказ называется „Страх“, но название это, по-моему, совсем тут ни при чем. Хорошо, впрочем, выведен несколькими удачными штрихами тон пропойцы по деревенскому прозванью „Сорок мучеников“» (ЛН, стр. 501).

М. О. Меньшиков писал, что в рассказе «Страх», как и в других своих вещах близкого времени – «Скучной истории», «Дуэли», «Жене», «Соседях», «талантливый художник выводит на подбор слабых и дряблых русских людей, новейших Обломовых, решительно не умеющих жить, не умеющих устраивать ни своего, ни чужого счастья при самых прекрасных внешних обстоятельствах» (М. О. Меньшиков. Без воли и совести. – «Книжки Недели», 1893, № 1, стр. 204).

Близкую точку зрения высказал Р. И. Сементковский. Он писал, что в типах, выведенных в рассказах «Палата № 6», «Страх», «заключается глубокая жизненная правда, а правда эта состоит в том, что склонность философствовать, увлекаться общими идеями в русском интеллигентном человеке решительно преобладает над уменьем найтись в окружающей нас действительности и служить ей умело для осуществления воодушевляющих нас в университете общих идеалов» (Р. И. Сементковский. Что нового в литературе. Критические очерки. – «Ежемесячные литературные приложения к журналу „Нива“», 1903, № 6, стлб. 302–303). П. И. Краснов, сравнивая Чехова с Мопассаном и отдавая предпочтение отечественному писателю за то, что он «видит людей, а не животных», в качестве одного из примеров приводит рассказ «Страх», где «героиня падает так мотивированно, так неизбежно, что она не вызывает никакого нравственного негодования в читателе» (Пл. Краснов. Осенние беллетристы. Ан. П. Чехов. – «Труд», 1895, № 1, стр. 205).

Волжский (А. С. Глинка) считал рассказ «Страх» одним из самых характерных для Чехова. «Этот мир обыденной жизни, мир житейской бессмыслицы, нескладицы и бестолковщины для героя <…> представляется не менее страшным, чем „мир привидений и загробных теней“». Волжский сближает точку зрения героя рассказа Силина с позицией самого автора (Волжский. Очерки о Чехове. СПб., 1903, стр. 65). Позиции автора и его героя сближал и А. Л. Липовский, писавший, что сам автор порой ненавидит жизнь, «боится ее обыденщины, где перепутана правда и ложь» (А. Л. Липовский. Представители современной русской повести и оценка их литературной критикой. – «Литературный вестник», 1901, № 5, стр. 8).

При жизни Чехова рассказ был переведен на норвежский, венгерский, немецкий, сербскохорватский, словацкий, французский языки.