— А которые из них лучше всех? — спросил я.
— Вот то-то и есть!.. На охоте были, а не знаете… Ворон да Хлестало… Уж это мастера, вожаки!.. Уж эти не сорвут, не пролезут мимо зверя, хоша бы он через реку отбыл или мокрыми и каменистыми местами побежал… Уж у них — шалаш! ни упалого, ни отселого, ни удалелого зверя нет… Вот что-с!.. Помните, намедни в Девятовке-то гон-то каков был. У меня индо шкура задрожала… Ведь я тоже не у плохого доезжачего-то обучался, поди, слышали про Василия-то Трифоныча?
— Как не слыхать!
— Доезжачий был первейший. Недаром за него Лихачев-то три тысячи рубликов отвалил. Тоже всякий-то с делом этим не управится. И ездить привычку надо иметь, да и гончих составить тоже умение требуется.
В это время Агафья принесла самовар и, поставив его на стол, принялась собирать чайную посуду.
— А что, махан-то варится, что ли? — спросил ее Андриан.
— Готов.
— Это что значит «махай»?
— А вы не знаете?
— Не знаю.
— Что же вы немец, что ли?
— Да это слово-то нерусское…
— Чудесно, — проговорил Андриан укоризненно, — а еще охотник!..
И потом вдруг, обратись к меньшому своему сынишке, клопу лет четырех, проговорил:
— Сережка! Научи охотника-то, что маханом прозывается…
— Мясо лошадиное! — прогнусил Сережка. Андриан даже расхохотался.
— Эх, вы! — проговорил он и, взяв фуражку, вышел из комнаты.
Как только показался он на дворе, как гончие снова разволновались.
— Что, милые! Что, гончурки? — кричал Андриан, лаская собак. — Проголодались, видно… Погоди, вот Антошка приедет… мигом накормлю. Ого-го-го-го!.. Стой, в кучу! Хлестало, Звонило… Стой!..
И, приласкав и потрепав собак, он вместе с ними отправился по направлению к калитке. Антошка, видимо, беспокоил его… Он подошел к калитке, приложил ко лбу руку козырьком и принялся смотреть на извивавшуюся лентой дорогу. Между тем Агафья успела уже поставить на стол чай, сахар и стакан с блюдечком.
— Вам сливок не подать ли? — спросила она.
— А разве есть?
— Как же не быть! Тоже, поди, коровенку держим… С малыми ребятами нетто можно без коровенки…..
— А коли есть, так давай.
— Сейчас, только на ледник схожу… Я вам всю бадеечку принесу, там как знаете, так сами сливочки-то и снимайте.
— Ну ладно, тащи всю бадеечку.
Агафья вышла, а я принялся заваривать чай, как вдруг со двора долетел ко мне озлобленный крик Агафьи.
— Ах, окаянный! ах, непутевый! — кричала она, размахивая пустой бадейкой. — Ах, бестыжие глаза твои!.. Опять украл… опять стискал… Ах ты, татарин лопоухий… ах ты, разбойник… совести в тебе нету!..
Я даже окно растворил.
— Что случилось? — спрашиваю.
— Да что? Ведь опять стащил… Только было сегодня бадеечку надоила, только было хотела вечерком ребятишек молочком напоить… глядь, а бадеечка-то пуста…
И, снова помахав бадейкой, она вдруг обратилась к калитке, в которой стоял Андриан, все еще продолжавший пристально смотреть на дорогу в ожидании Антошки, и завыла в голос:
— Ты что это, окаянный, делаешь?!. Что же мне запирать, что ли, от тебя ледник-то!.. Запирать, что ли!.. Говори: куда молоко-то девал? Опять на щенков на своих извел, треклятых…
— Ну, а ты не ори, сволочь! — раздался голос Андриана.
— Ах ты, вор эдакий! Ты хоть бы о детях-то помыслил… У собственных своих детищей ради щенков молоко ворует! а?.. Ну, не бесстыжие ли глаза твои!..
Но Андриан даже и вниманья не обращал на вопли жены и, как ни в чем не бывало, продолжал себе глядеть на дорогу.
— Что такое случилось? — спросил я Агафью, когда та взошла в комнату.
— Нет вам сливок! — оборвала она. — Все до капельки украл.
— Кто?
— Известно, кто у нас здесь молоко-то ворует!
— Неужто Андриан?
— Кому же еще?
Я даже расхохотался.
— Вам смешно, а мне не до смеху. Как только заглядишься, так и поминай как звали! Сегодня утром целую бадейку доверху налила, нарочно в угол припрятала и капустой прикрыла… Так нет! нашел-таки проклятый… Ну, постой же, — прибавила она, стуча кулаком по столу, — постой же, я тебя проучу… только попробуй еще!.. Не посмотрю, что муж… за шиворот — и к мировому… Только попробуй… Я тебе докажу, как у детей молоко воровать!..
Но в это время раздался скрип ворот, и во двор верхом на коне въехал Антошка. Следом за ним, переваливаясь с боку на бок, шел Андриан.
