Рассказы о веселых людях и хорошей погоде (илл. Медведев) - страница 4

Тяжёлая пыль плескалась над лошадиными копытами, растекалась от колёс волнами.

— Давай, Толя, отдыхай. Какое небо над головой и цветочки!..

Анатолий хотел ответить насчёт неба, но тут телегу тряхнуло, и он ткнулся головой в спину вознице.

Мальчишка остановил лошадь.

Вокруг поля, перелески. На высоком бугре развалины старинной церкви. Церковная маковка валялась рядом. Она напоминала остов корабля, выброшенного бурей на мель.

— Здесь прежде деревня большая была, — сказал мальчишка. — Фашист в войну спалил. И церкву фашист разрушил… Хорошая была церква. Кино в ней пускать вполне можно…

Мальчишка спрыгнул на землю, подошёл к накренившейся стене и постучал по ней кулаком.

— Не знаете, случаем, какая раньше извёстка была? Я вот всё думаю — крепкая была извёстка.

Анатолий принялся объяснять, что старые мастера замачивали известь на несколько лет. Строили долго и дорого.

— Зато и стояла сколь надо. — Мальчишка вытряхнул из телеги солому, постланную, чтобы Кириллу и Анатолию было мягче сидеть.

— Прошлым летом я в РТС работал на водонапорной башне. Так нынче трещину дала… А ничего не придумали, чтобы быстро и надолго?

— Придумали, наверно, — ответил Анатолий. — По всей стране такое строительство идёт, а ты говоришь — не придумали.

— Я не говорю, — пробормотал мальчишка. — Грузите кирпич.

Кирилл и Анатолий нагружали телегу битьём, старались выбирать половинки.

— Хватит, — сказал мальчишка. — Лошадь не трактор. В другой раз сами поедете, без меня. Только в деревню не смейте. Я председателю наврал, что подвода нужна за вещами съездить на станцию… Я пошёл…

— Куда ещё? — крикнул Анатолий.

— А по делам, — невозмутимо ответил мальчишка.

Кирилл и Анатолий сгружали возле дома третью подводу. Собрались уже ехать за четвёртой, как появился мальчишка. Он притащил моток проволоки, несколько старых рессорных листов и ржавые колосники.

— Вот, — сказал он довольно. — Рессоры я у Никиты выпросил, у колхозного шофёра. Я с ним весной блок перебирал… Колосник мне кузнец дал, дядя Егор. Я с ним прошлой осенью бороны правил. А проволоку Серёга отмотал. Монтёр Серёга. Мы с ним проводку сегодня тянули по столбам.

— Слушай, с председателем ты ничего не делал? — ехидно спросил Анатолий.

— А что мне с председателем делать?

— Колхозом управлять, к примеру.

— Шутите. Для этого дела мотоцикл нужен, — с завистью сказал мальчишка. Почувствовав насмешку, он придавил глаза бровями и сказал строго: — Кирпич-то разобрать нужно. Битый отдельно. Половинки отдельно, целые кирпичины в особую кучу.

Кирилл и Анатолий принялись разбирать кирпичи.

Мальчишка поглядел на них, взял лопату и, ни слова не говоря, принялся копать яму.

— За водой сбегайте, — скомандовал он, даже не подняв головы.

Анатолий схватил вёдра.

— Не споткнись! — крикнул ему Кирилл.

Потом Кирилл бегал за водой. Потом опять Анатолий. Потом Кирилл бросал в мальчишкину яму песок, Анатолий — глину. Оба по очереди лили в яму воду. Мальчишка замешивал раствор.

— Видели, как надо? Теперь сами… Чтоб комочков не было… Давайте… — Он отдал лопату Анатолию, сам пошёл в домик обмерять пол.

Под вечер, когда Кирилл и Анатолий не падали лишь только потому, что вдвоём держались за лопату, а лопата накрепко завязла в растворе, мальчишка сказал:

— На сегодня хватит. Отдыхайте. Завтра приступим. — Взял коня под уздцы и повёл его по дорожке. — До свидания.

— До свидания, — сказал Кирилл.

— Молочка бы сейчас попить, — сказал Анатолий.

Приятели обождали, пока не замолк скрип колёс, и направились к деревне.

Они долго плутали по улицам в поисках дома, где, по их мнению, оказалось бы самое сладкое молоко.

Наконец они выбрали избу, с высокой крышей и с тюлевыми занавесками. Постучали по стеклу пальцем.

Из окна выглянула старуха. Крепкая — зубов полный рот. Морщины на её щеках всё время двигались, словно рябь на воде.

— Ой, родимые! Кто это вас так уходил? — спросила старуха, и все морщинки побежали у неё на лоб.

— Нам бы молочка, — сказал Анатолий, прислонясь к стене.

— И свежих огурчиков, — сказал Кирилл.

— Сейчас… Я вам и картошки горяченькой… — Старуха скрылась в окне.

Напротив ставили новый дом. Сруб был уже почти подведён под крышу.