Крамольников, будучи уже в то время опытным пропагандистом, давал основательную ленинскую подготовку своим слушателям. Среди членов его кружка самым способным и активным оказался Сергей Костриков (Киров), который вскоре перешел в под комитетскую группу, руководимую также Крамольниковым.
Подкомитетские группы (или просто подкомитеты, как их еще иногда называли) представляли у нас, в Сибири, ответственные пропагандистские коллегии при комитетах партии. В состав Томского подкомитета в конце 1904 года входили: С. М. Киров, М. А. Попов, Н. Дробышев, Маслов (был в 1906 году членом комитета Сибирского союза от большевиков и делегатом на Лондонском съезде партии), Н. Н. Суслов (работал в 1905 году в большевистской организации в Чите) и другие.
Кружок Крамольникова с отъездом последнего в январе 1905 года в Красноярск, а затем в Самару распался, а все члены кружка целиком ушли в активную партийную работу. Сергей Миронович Киров скоро занял руководящее место в подкомитете как наиболее вдумчивый и ортодоксальный марксист-ленинец. Ему принадлежала мысль о сближении устной и письменной агитации путем предварительного обсуждения прокламаций и листовок комитета в кружках, на массовках и летучках. В 1905 году, в разгар массовой партийной работы, этот прием, позаимствованный у томичей, широко применялся уже во всех большевистских сибирских организациях.
Сергей Миронович предъявлял чрезвычайно большие требования к себе как пропагандисту, он тщательно готовился к каждому своему выступлению. С первых же шагов своей партийной жизни Киров со всей серьезностью относился к боевым и организационно-техническим задачам партии. Не случайно он близко сошелся с томским большевиком А. М. Смирновым.
Смирнов придавал чрезвычайно большое значение технической организации подготовки вооруженного восстания. Он был инициатором создания боевой дружины при Томском комитете партии еще в 1903 году. В архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК партии сохранился устав этой организации, разработанный Смирновым и датированный июлем 1903 года…
В 1905 году Киров сам был организатором и активным участником боевой дружины Томского комитета.
18 января 1905 года Киров принимает активное участие в знаменитой томской демонстрации, которая была обстреляна полицией. Киров шел в первых рядах демонстрации, рядом с другом своим — печатником Иосифом Кононовым, который нес знамя комитета. Кононов был убит наповал полицейской пулей, а Киров случайно уцелел.
Вот как описывалась эта вооруженная демонстрация, организованная Томским комитетом нашей партии в знак протеста против расстрела рабочих 9 января в Питере, в большевистском заграничном органе «Вперед» № 12 от 29 марта 1905 года:
«Кроме Егора Кононова (ошибочно вместо Иосифа назван брат его Егор. — М. В.), убит был мальчик 13 лет. Раненых и изувеченных около 200 человек, арестовано 120 человек. Кононова хоронили через несколько дней. В гробу он лежал в красной рубашке, в венке была красная лента. Речей не было, полиция вела себя сдержанно, в университете и технологическом институте были сходки. Решено было прекратить занятия до осени. В университете, кроме того, решено было содействовать Сибирскому союзу в устройстве забастовки по линии Сибирской железной дороги, чтобы тем положить конец войне…»
На другой день после этого расстрела в прокламации, посвященной убитому Кононову и изданной Томским комитетом под заглавием «В венок убитому товарищу», С. М. Киров вместе со своими товарищами по подкомитету писал:
«Он умер, как подобает умереть всякому рядовому той великой армии, которая называется всемирным пролетариатом. Он пал, как готов пасть каждый из нас за рабочее дело. Он пал со знаменем в руках, под сенью которого рабочий класс несет обновление всему миру…»
Эти слова чрезвычайно характерны для всего революционного облика Кирова. Он был прирожденным бойцом пролетариата, не знавшим страха и до конца преданным делу своего класса. Уже с первых шагов своей партийной работы Киров обнаруживает темперамент и зоркость будущего трибуна революции.
«Кровь лилась в Петербурге, Москве, Риге, — читаем мы в той же прокламации, принадлежащей перу Кирова, — кровь пролилась в Томске, кровь еще будет литься. Рабочий класс знает это. Он знает, что нигде в мире свобода ему не давалась сама, а везде она была добыта им кровью и жертвами. Тюрьмы и виселицы не запугают рабочий класс, штыки и пули не остановят революционного движения пролетариата…»
