Рассказы о Бааль-Шем-Тове - страница 2

*[2] (букв. «праведников») и содержащим, обычно в скрытой форме, духовное или этическое поучение, придавалось в хасидской среде огромное значение: как рассказывание, так и выслушивание их считались одной из важнейших духовных практик. По словам одного из великих хасидских учителей, вдохновенного рассказчика и, в свою очередь, героя множества хасидских историй, рабби Исраэля из Ружина: «Единственный путь служения Богу, к которому Сатана ни в кои веки не сможет прикоснуться, – это говорить речи, по видимости совсем пустые и незначительные, и так совершать великие и святые единения* для Господа благословенного»[3]. Ш.-Й. Агнон, остававшийся человеком глубоко религиозным даже в тот период своей жизни, когда он отходил от соблюдения предписаний иудаизма, всегда воспринимал свое литературное творчество как религиозное служение и, обращаясь к читателям, сколь бы то ни было далеким от религии, ощущал себя в первую очередь хасидским рассказчиком.

Агнон не раз говорил о своей особой любви к Бешту – основателю хасидизма, первому и наиболее популярному герою хасидских рассказов. Но привлекал его не исторический рабби Исраэль бен Элиэзер, прозванный Бааль-Шем-Товом (сокращенно – Бешт; ок. 1700 – 1760), изучением жизни и деятельности которого занимаются академические исследователи, а герой хасидского фольклора – мистик и чудотворец, один из величайших духовных учителей в еврейской истории, самой своей жизнью стерший границы между физической реальностью и духовным переживанием. Любовь Агнона становится вполне понятной после знакомства с мифологизированной биографией Бешта, которую мы здесь коротко изложим.

История Бешта начинается не с рождения, а намного раньше. Душа его была создана задолго до Сотворения мира и дважды нисходила на землю прежде – в образах мудрецов, раскрывших сокровенные тайны Торы: рабби Шимона бен Йохая, составителя Зоѓара, – величайшей книги еврейской мистики, и святого Ари – рабби Ицхака Лурии, чье учение впоследствии стало называться лурианской каббалой. Когда пришел срок этой душе воплотиться в Бешта, выступил в Небесном собрании Сатана и потребовал не допустить его рождения, ибо, если явится на свет Бааль-Шем-Тов, не останется Сатане места. Успокоили его, пообещав, что не исполнит тот своего предназначения сполна, пока не придет Машиах, а тогда Сатана все равно останется не у дел. И сам Бешт не желал рождаться на бренной земле; лишь когда показали ему страдания, которые претерпевает народ Израиля в отсутствие верного пастыря, согласился он спуститься с горних высот.

За величайшую праведность свою удостоились родители его привести в мир столь великую душу, но потребные для того заслуги обрели они лишь в старости: отцу его исполнилось к тому времени сто лет, а матери – девяносто. Ребенок их рос всем на удивление – в три месяца он уже ходил и разговаривал, а к полутора годам, когда скончался отец его, вошел уже в полный разум. Сатана поклялся извести чудо-ребенка, но завещал тому отец перед смертью не бояться никого, кроме Бога, да и присматривали за ним с самого рождения скрытые праведники, так что не мог Сатана причинить ребенку никакого зла.

Сызмальства обучался Бешт в высших чертогах, потому-то и сбегал он частенько из хедера* и предавался уединенной молитве в лесах и полях. Окружающим казалось, что учение не идет ему впрок, и держали его за блаженного дурачка. Повзрослев и сделавшись служкой в синагоге, хранил он от людей свой секрет – все свободное время спал или притворялся спящим, ночью же, оставшись один, молился, изучал Тору, явную и сокрытую, и проникал в сокровенные тайны, недоступные прочим людям. До восемнадцати лет учил его пророк Ахия Шилониянин, вышедший вместе с Моше из Египта и доживший до времен пророка Элияѓу, а затем удостоился Бешт стать учеником самого Машиаха, хоть и первого своего учителя не оставил. Вдобавок передал ему таинственный чудотворец рабби Адам рукописи, из которых открылись Бешту глубины каббалы.

Когда отправился Бешт странствовать, приняли его к себе скрытые праведники и чудотворцы, чьи заслуги, не видные людям, хранили в ту пору народ Израиля от злых приговоров, и поделились с ним всем, что знали, а затем и назначили своим главой.