— Вот вам наше распоряжение, отберите из ваших наставников лучшего на должность Калон казия, после нашего назначения передайте новому казию все дела и путешествуйте, пишите, читайте, восхваляйте имя Аллаха. А за ваш многолетний труд Мы хотим преподнести вам дар, скажите, чего вы хотите получить от Нас?
Абдулла, теперь бывший Калон казий, стал опять многословно благодарить хана. Он, конечно, мог стать главой небольшого города, получить надел поливной земли или возглавить медресе, но он не хотел прослыть нескромным и вежливо благодарил хана за Его щедрость.
— Абдулла казий, Вы не можете уйти от нас без какого либо дара, строго произнес хан.
— Да простит меня Ваше превосходительство, есть у меня одно тайное желание. И если, о великий хан Вы дозволите, я бы хотел сказать его только Вам.
— Мы позволяем тебе сделать это, подойди к Нам ближе и скажи на ухо, — повелел хан.
Визири, вельможи, чиновники сразу отступили от трона и удалились в противоположный конец зала. Абдулла казий же в согнувшемся виде подошел близко к хану и тихо сказал:
— На праздниках Уразы и Курбан-байрам после молитвы Вы одариваете лучших людей государства, так вот я прошу Ваше превосходительство, призывать и меня к себе и на ухо сказать, — «ты еще жив хитрый паршивец», вот такое у меня последнее желание. Абдулла казий отошел от трона и снова упал на колени. Грозный хан сначала растерянно улыбнулся, затем громко и весело стал смеяться.
— Ты оказался весьма смышленым человеком казий, — сказал хан, — твоя пустяковая просьба сначала рассмешила Нас, затем восхитила тонкостью суждения. Мы обещаем, что до конца Нашей жизни твое желание будет исполнятся.
Придворные не знали о чем, договорился хан с казием, но все радовались веселому настроению Норбутабий хана. Абдулла, со словами благодарности, не разгибаясь, попятился к выходу. Тронный зал он видел в последний раз.
Мусульмане мира два раза в году отмечают свои религиозные праздники, первый, завершив Уразу — Великий пост, мусульмане отмечают Рамазан. А через семьдесят дней в месяце Зульхиджа празднуют Курбан-байрам — праздник жертвоприношения. Помните, когда Авраам по велению Бога был уже готов принести в жертву своего сына Исаака, но был остановлен ангелом, который из райских кущ вывел жертвенного барана. В такие дни до восхода солнца, мусульмане собираются на праздничное богослужение.
Соборная мечеть Кокандского ханства «Масчити Жоми» вмещала до десяти тысяч молящихся, остальные молились на площади и близлежащих улочках. После окончания намаза народ ждал ханских указов и награждений. И как обещал Нарбутабий хан, в конце каждой праздничной молитвы, объявления ханских указов, глашатай несколько раз взывал, — «Бывший Калон казий Коканда Абдулла — к хану!». Седобородый казий на виду у всех кокандцев, с трудом пробирался сквозь ряды людей к возвышенной площадке, где восседал хан. Норбутабий притягивал Абдуллу к себе и что шептал ему на ухо. Старый казий благодарил, кланялся хану и уходил прочь. Досточтимые, уважаемые жители Коканда понимали, что хоть и ушел Абдулла казий с высокой должности, но он, как бы, оставался рядом с троном. У них с ханом были еще свои секреты…
Да брат, Восток дело тонкое!
В далеком детстве, а может быть оно еще не так далеко ушло от нас, короток человеческий век, события тех дней мы видим, как вчерашний день. Но после пятидесяти о детстве тоскливо вспоминаем, как о чуде, к которому нет возврата. Даже суровые, пасмурные дни этой поры нам кажутся светлыми, беззаботными. Кажется, солнце светило ласковее, небо было выше, вода вкуснее, друзья-товарищи преданнее и воздух вокруг был пропитан отваги и озорства.
В начале апреля прилетали к нам сначала стрижи, затем ласточки. Купаться на речке, мы начинали с прилета этих птиц. С берегов полноводных арыков набирали ласточки глину и лепили замысловатые гнезда. Селились они рядом с людьми, как бы видя в них свою защиту. В течение весны, лета и осени они становились полноправными членами человеческой семьи. Да и люди радовались, считалось, что эта птах приносит счастье в дом. О счастье судить трудно, а радость от щебета маленькой, красивой птицы, от того что она смело летает в жилище людей, от узорчатых гнезд на потолках и нешумной возне птенцов по вечерам — в доме человека становилось веселей.
