Там их ожидал первый сюрприз: Ольмедо, руководствуясь примитивной хитростью, рассказал о коровах, о лугах — обо всем, вплоть до банковского счета, но умолчал о трех здоровенных сыновьях от предыдущего брака. С первого же дня они буквально пожирали глазами двух сестер, которые, хоть и были пухленькие и кокетливые, еще оставались девицами. Элиса дважды вынуждена была вмешаться, после чего нескромная настойчивость парней поубавилась.
В своем доме старик не был тем безобидным деревенщиной, который ухаживал за Элисой в Монтевидео. У матери и дочерей быстро пропала охота смеяться, когда они видели, как он приближается по вымощенному камнем двору, широко ставя ноги. В своих владениях этот человек умел командовать. Элиса, выйдя замуж ради детей, вынуждена была примириться с тем, что ей с дочерьми приходилось голодать, поскольку Ольмедо не давал им ни гроша и все немногие покупки делал сам. У него было собственное представление о том, как проводить свободное время, и если чужому его скупость могла бы показаться забавной, то сестры думали совсем иначе, когда отчим заставлял их часами выпрямлять гвозди.
Так началось для Элисы добровольное мучение, и в ночи любви, под москитной сеткой, она позволяла себе напоминать Ольмедо о достоинствах первого мужа. Старик в ответ лишь потел. Все говорило о том, что он довольно силен и выдержит любые упреки. Однако через'' пять дней после шестой годовщины свадьбы у него начались боли в желудке, уложившие его сначала в постель, а восемь месяцев спустя в семейный склеп.
Все эти месяцы Элиса ухаживала за ним, привезла в Монтевидео и страстно желала, чтобы в один прекрасный день он умер. И тут дон Гумерсиндо нанес ей свой самый сильный удар. Три врача, которые лечили его, были знатоками своего дела и посоветовали попробовать облучение. Это стоило невероятно дорого, и за восемь месяцев лечения в больнице было истрачено все, что Ольмедо имел. После того как Элиса уплатила врачам и за похороны, рассчиталась с долгами, уладила дела с пасынками, ей осталось приблизительно четыреста песо, иначе говоря, чрезвычайно скромное вознаграждение за утрату блестящей фамильной чести.
Элиса осталась в Монтевидео, пыталась вернуться к прежней работе, но темнокожий генерал, жена которого рекомендовала ее в большие магазины, находился в почетной ссылке, продавая канцелярские товары в Порто-Алегре. Опускаться ниже было некуда.
Там уже находился всякий сброд, а у Элисы было острое чувство общественной иерархии. И поэтому она заставила работать дочерей. Хосефа и Кларита стали шить брюки для военных. Пусть хоть так, думала Элиса, хоть так они будут поближе к военным. Сама же она принялась упорно надоедать министрам, директорам контор, начальникам отделов, швейцарам и даже парикмахерам важных персон. Через два года, когда ее уже видеть не могли во всех приемных, она вдруг получила пенсию, хотя никто точно не знал, за что. В тот же год ей посчастливилось выдать замуж обеих дочерей, и тогда все свое внимание она сосредоточила на зятьях.
Муж Хосефы был человек спокойный, любитель поесть. В наследство от отца ему досталась скобяная лавка в предместье, и он, не изменив ни единой мелочи и не прибавив ни единой статьи дохода, продолжал вести дело в привычном русле. Другой зять, муж Клариты, был пылкий артиллерийский лейтенант, который произносил «здравствуйте», словно командовал «шагом марш», и в часы досуга писал второй том истории Великой войны.
Элиса поселилась с холостыми сыновьями, но выходные дни проводила с замужними дочками. Однако влияние ее не ограничивалось субботой и воскресеньем. Почти все ссоры Клариты с лейтенантом вырастали из какой-нибудь невинной фразы, брошенной Элисой между закуской и равиолями, и почти все шутки, которые должен был выслушивать от Хосефы терпеливый жестянщик, рождались после визита тещи, которая нашептывала что-то в ушко послушной дочери, пока ее муж наслаждался послеобеденным отдыхом.
Лейтенанта Элиса упрекала за крутой нрав, политические убеждения, дурные манеры за столом, за страсть к истории, любовь к путешествиям, за его простуды и маленький рост. Жестянщику же, напротив, она ставила в вину мягкость, беспринципность, богатырское здоровье, политическую пассивность, любовь к устрицам, гулкий смех и руки в кольцах.
