Через минуту в дверь со страшной силой забарабанили.
– Открывай! Немедленно открывай! – послышался женский голос.
Дрожа от возбуждения, Павлик нажал на язычок замка, но – странно! – замок почему-то заело!
Бывают иногда такие неожиданные, необъяснимые моменты в жизни, и именно в какие-то очень ответственные минуты.
Человек, к примеру, спешит на самолёт, торопится, волнуется, опаздывает, и вдруг… застревает в лифте! Или спешит на встречу, от которой зависит вся его жизнь, а автобус всё не идёт и не идёт, а потом приходит переполненный до отказа, и залезть в него невозможно, и он уходит, уходит… и человек смотрит ему вслед, с отчаянием качая головой и проклиная всё на свете.
Вот такое случилось и с Павликом.
Он открыл бы дверь! Он сказал бы! Не побоялся бы Лохматого, честное слово! Не побоялся!
Но…
– Я не могу открыть, – сипло сказал за дверью Павлик, с отчаянием борясь с дверным замком.
– Ах, не можешь?! Ну ладно! Попадись только мне в руки! Да я тебя!.. Да я просто не знаю, что с тобой сделаю!!!
– Леночка, не сердитесь так, – услышал Павлик весёлый голос Лохматого. – Да это же пустяки: компотом облили! Даже приятно. Гораздо приятнее, чем супом, например. Эй, ты, слышишь? Спасибо, что не щами меня облил!
И Лена вдруг засмеялась.
– Ой, а у вас груша на голове! – тоненько сказала она. – И тут, на носу, изюм…
– Неужели изюм? – обрадовался Лохматый.
И они захохотали там, за дверью, как сумасшедшие.
– Ой, не могу! У вас на воротнике чернослив!
– Спасибо, что не пельмени!
Раскачиваясь от смеха, они вышли из подъезда. Рыжий девушкин рулон был в руках Лохматого.
– Придётся идти ко мне, – громко сказала Лена. – Вы же не можете в таком виде по улицам ходить. Надо вас почистить и высушить.
– Конечно! – в восторге воскликнул Лохматый. – Конечно, Леночка! Вы совершенно правы!
И, помирая со смеху, они вошли в подъезд напротив.
