Рассказы и сказки - страница 46
— Дедушка Ворон, Сколько будет дважды два?
— А зачем тебе знать, рыжий ты хвост?
— Я два раза по два гриба нашла. Положила сушиться на пенёк. Хочу знать, каков будет запас?
— Будет четыре.
— Дедушка Ворон, а трижды три — сколько?
— Опять ты здесь, торопыга!
— Я уже три раза по три гриба на пенёк снесла. Каков теперь будет запас?
— Будет девять.
— Хны-хны… Дедушка Ворон, а сколько будет одиножды один?
— Тьфу, привязалась… И будет один!
— Хны-хны… И неправда! Одиножды один будет — ничего…
— Как неправда? Как ничего?!
— А так… Пришёл один Медведь и за один раз все мои грибы съел. И ничего теперь не осталось!
— Енот, закрой рот — ворона влетит!
— Вот хорошо-то бы!
— Ах, Поползень, и не совестно тебе вниз головой по стволу бегать?
— Ага, заметили! То-то, удивляйтесь! Бывало, одни попреки слышу: и петь-то, дескать, Поползень не умеет, и летать-то, дескать, не обучен, и вообще-то, мол, он самый распоследний… Так нате вам: буду кверху хвостом разгуливать. Сумейте, попробуйте!
— Тру-руру… Слышь, братцы, с кем бы подраться?
— Что ты, Лось, опомнись! Ты же зверь смирный!
— Молчи, старый леший, а то наподдам! Небось весною сам дрался?
— Так то весной… А нынче-то — осень!
— Вот-вот! Весной мне драться-то несвычно было, рога не выросли… А нынче они — каменные! Э-эх, братцы, с кем бы подраться!..
Летом на луг возле речки каждый день приходила Старая Лошадь.
На лугу было шумно и весело. Заливались в небе жаворонки, длинноногие кулики пересвистывались и бегали друг за дружкой. А у берега, в тёплой воде, сидели пучеглазые лягушки и даже раздувались от восторга:
— Ка-ак хорошо! Ка-ак прекра-асно!..
Все на лугу радовались, кроме Старой Лошади. Она бродила, понурив голову, и неохотно щипала траву тупыми, стёршимися зубами.
— Ты чем недовольна? — спрашивали её лягушки.
— А чему тут радоваться? — отвечала Старая Лошадь.
— Да посмотри, как славно кругом!!!
— И ничего славного, — сказала Старая Лошадь. — Просто вы молодые и глупые. Вы ещё не знаете, что скоро пересохнет ваша речка. И жара наступит. Подождите, ещё хлебнёте горюшка!
И вправду наступили жаркие дни. Обмелела речка, вся вода скатилась в глубокие омуты и бочаги. И лягушки, и маленькие хвостатые лягушата убрались вместе с водой.
Только на лугу не стало тихо да грустно. По-прежнему тут слышались птичий свист, и гомон, и хлопанье крыльев. Повадились бегать на луг молоденькие зайчата, и что только не делали они в густой траве! Играли в догонялки, друг через дружку прыгали, кувыркались…
— А ты, бабушка, чем недовольна? — спрашивали зайчата Старую Лошадь.
— Чему ж тут радоваться! — отвечала Старая Лошадь. — О-хо-хо…
— Да ведь так славно, так замечательно!!
— И ничего замечательного, — сказала Старая Лошадь. — Просто вы молодые и глупые. Ещё не знаете, что скоро этот луг выкосят. И везде трава пожелтеет, и листья с деревьев осыплются, и гнилая осень наступит. Подождите, ещё хлебнёте горюшка!
И впрямь подступила осень. Желтеет трава, течёт с деревьев мёртвый шуршащий лист. Пустынно и ветрено на выкошенном лугу.
Но всё равно весело.
Сбились стаями грачи, кружатся над лугами. И снова поют жаворонки, собираясь в отлёт. И молодые журавли учатся летать строем, кричат в небе и курлычут, будто весной.
А ласточки-береговушки носятся такой стремительной стайкой, что даже не понять — сами они свистят или это воздух в крыльях посвистывает!
— Чем, чем ты недовольна? — кричат ласточки Старой Лошади.
— Чему тут радоваться-то? — отвечает Старая Лошадь. — Охо-хо-хо-хонюшки…
— Да разве не замечательно, разве не прекрасно кругом!!
— И ничего прекрасного, — сказала Старая Лошадь. — Просто, вы молодые и глупые. Ещё не знаете, что зима на носу. И всё тут снегом завалит, и морозы затрещат, а вам, чтобы спастись, надо за тридевять земель отправляться. Через горы, леса да моря… Подождите, ещё хлебнёте горюшка!
— Да ведь это так интересно! — закричали ласточки. — Лететь через горы! Через леса! Через далёкие моря! Скорей бы, скорее!!
И вот одни за другими стали улетать птицы. Первыми тронулись в путь золотые иволги, чечевички, перепела, вслед за ними заторопились мухоловки, соловьи, стрижи.
