Тогда он спросил в упор:
— Думаете, зонты нужны, только чтобы прятаться под ними от дождя?
— Нет, почему, — сказал мужчина вполне серьезно, — мы так не думаем. С зонтом, например, очень удобно прыгать с крыши… Или выдергивать из него спицы…
— А если ручка выгнутая, можно кого-нибудь цеплять за ноги, — так же серьезно добавила девушка. — Это очень удобно.
И оба засмеялись негромко и как-то очень необидно. Мальчик почувствовал, что необидно. Однако ему хватало и старых обид и неудач.
— Вы смеетесь, — бросил он. — Вам даже не жалко зонта. Для того чтобы меня не мочило, вам не жалко…
— Вот нисколечко, — поддакнула Лена.
— А для другого все равно бы пожалели…
— Чем ты лучше других? — удивился отец девушки.
— Я не о том, — хмуро сказал мальчик. — я о деле другом, а не о человеке… Ну, давайте я вам нарисую звезды! Хотите?
Он совершенно этого не ожидал. Они хотели. Они сразу поняли, в чем дело.
Сначала мальчик решил, что его просто жалеют.
— Вон идет ваш трамвай, — сказал он. Мальчик испытывал судьбу. Он был уверен, что сейчас девушка с отцом поспешат в вагон, где сухо и где светят яркие лампы.
— Не последний… — ответил мужчина.
— Пойдем к киоску, — предложила девушка. — Там светло… А ты правда знаешь все созвездия?
«Девчонка!» — подумал мальчик. Или нет, не подумал, а, кажется, шепотом сказал, потому что ее отец возразил:
— Ну что ты. Она уже почти невеста.
— Папа!
— Ну что «папа»? Я же сказал «почти».
В пустом закрытом киоске сияла яркая лампочка, и сквозь стеклянные стенки глупо таращились на прохожих пластмассовые куклы-голыши.
Здесь мальчик разглядел своих новых знакомых. У мужчины действительно было твердое лицо с резкими морщинами и крупными складками у рта. Немного, чуть-чуть знакомое лицо. А девушка была похожа на их отрядную вожатую Люсю, которая уехала во Владивосток.
Мальчик прислонил зонт к стенке. Девушка и ее отец стали за спиной и держали другой зонтик так, чтобы дождь не падал на мальчика.
Мальчик вынул мел.
Не надо, — остановил его мужчина и протянул складной нож. Мел сотрется. И не видно на просвет. Здесь есть шило, делай проколы…
Наплывали с железным гулом, уходили и стихали в темноте улиц яркие трамваи. Шуршал, звенел, плескался вокруг дождь. И эти звоны и шорохи были веселыми, как неумелая, но радостная песенка.
Мальчик острым шилом, сверкающим, как тонкий луч, прокалывал в черном небе звезды.
Иногда рядом останавливались прохожие, чтобы подивиться на трех сумасшедших, дырявящих почти новый зонт.
Иногда за спиной отец девушки шепотом называл созвездия: — Орион… ага… так… Кассиопея…
— Теперь ты возьмешь этот зонт с собой? — тоже шепотом спросила девушка…
— Да, — сказал мужчина.
Их слова были непонятны, но спрашивать мальчик не решился. Он только сказал, продолжая работать шилом:
— Мел все-таки лучше. А так, видите, зонт дырявый.
— Не беда, — ответил мужчина. — Там, куда я еду, не бывает дождей.
«Наверно, это в пустыне», — решил мальчик. И, чтобы проверить догадку, спросил:
— Это на юге?
— Что верно, то верно. Южнее некуда.
«Там нет дождей, — радостно подумал мальчик. — Значит, он берет зонт только ради моих звезд». И ему стало весело. И вспомнилось все хорошее, что было в этот вечер. Оказывается, было и хорошее: немного знакомая девчонка, смешной малыш в сапогах… И эти двое…
Но тут снова появилась беспокойная мысль.
— Ведь на юге очень темные ночи. Вы же не увидите проколы. Небо не будет сквозь них просвечивать!
— Будет, — ответил мужчина. — Там, куда я собираюсь, будут очень светлые ночи.
«Странно», — подумал мальчик, но дальше спрашивать постеснялся. И не хотелось казаться любопытным при насмешливой, острой на язык Лене.
— Я объясню сейчас, — сказал он, потому что кончил уже свою работу. Все это просто. Надо палку зонта направить на полярную звезду…
— Ладно уж, — тихо сказал отец девушки. — Объяснять не надо. Я и сам разбираюсь в этой механике.
Мальчик смущенно замолчал. Он не поверил и решил, что этот человек просто ничего не понял.
— Это легко, — нерешительно сказал мальчик. — Главное — запомнить, где Полярная звезда…
— Я знаю, — повторил этот странный человек. — Я знаю, малыш. Не в этом дело. Ты, кстати, многого не учел.
