Каменный дом этот задней стеной примыкал к склону горы и только в передней стене были два окна и дверь. Окна были разбиты, деревянная дверь и увитые плющом стены изрешечены пулями.
При виде Терезины какие-то незнакомые люди, с сочувствием глянув на нее, отошли в сторону и уступили ей дорогу.
Христофор Николаевич лежал навзничь на белом снегу, лишь в нескольких местах алели пятна крови.
На виске его чернела рана.
Терезина опустилась на колени и отерла ее своим платком. Затем вскрикнула, упала на тело и разрыдалась…
Стоящие вокруг скалы, словно плакальщицы, подхватили и несколько раз повторили ее крик.
Затем эхо смолкло, и она почувствовала, что наступила страшная тишина. Когда Терезина подняла голову, у тела Христофора Николаевича стоял черный немецкий дог и смотрел на убитого.
Оказывается, Форе все время подшучивал над Терезиной: «Фрида любит меня сильнее, чем ты!».
Когда Фрида последовала за Фалькенштейном в Лозанну, уже Терезина смеялась над ним: «Вот тебе и преданная Фрида!».
Фрида и правда оказалась преданной. Удивительно только, как на таком расстоянии она могла почувствовать, что Христофор Николаевич мертв.
«В назидание населению бросьте труп этого командира в центре села Меине», — приказал немецкий офицер своим солдатам. Когда те собрались выполнить приказ, Фрида начала рычать и лаять, не подпуская их к телу, пока один из солдат не дал очередь в воздух и не отпугнул ее.
В ту же ночь с риском для жизни жители похоронили Форе на сельском кладбище.
Когда Терезине передали, что Фрида все время сидит на могиле Христофора Николаевича, никуда не уходит и даже не прикасается к еде, она заплакала еще безутешнее. Несколько раз Терезина ходила на могилу с отцом, пытаясь увести Фриду с собой, но та никого не подпускала и отказывалась от еды. А как-то утром ее нашли мертвой…
Остальные партизаны?
После геройской смерти Христофора Николаевича все шестнадцать были брошены в тюрьму городка Бавено. Несколько раз нас хотели расстрелять. Переводили из одного города в другой, пока в апреле 1945 года нас не освободили партизаны.
Так спаслись мы все.
Кто?
Тот Эдо Дельграто, который первым выбросил оружие из этого треклятого «баита»?
Он жив и будет жив даже тогда, когда на этом свете не будет и тебя — такую кару определил ему Всевышний, да святится имя его.
Христофор Николаевич:
Постой, постой…
Эту комедию дель арте с ее Арлекином, Скарамучо, Коломбиной, Панталоне и Бригеллой наверняка придумал Федор Андрианович Полетаев, верно?
Ну конечно Федор Андрианович. Кто же еще? Кстати, эти итальянцы и его фамилию не могли выговорить и звали Поэтани. Федор Поэтани.
Знаю, знаю — небось рассказал о крушинском лагере для военнопленных, бароне Гансе фон Фалькенштейне с его Фридой и пощечиной, которую я ему закатил, а он оставил меня в живых, точно? Ему-то что, рассказчик он действительно отменный. Впрочем, что удивительного, когда за спиной у него такие колоссы — граф Толстой, Федор Михайлович Достоевский, творцы Серебряного века и сам Антон Павлович Чехов, которые так писали, разве что с великой Волгой сравнить, с ее течением — широким, раздольным, неторопливым и величественным, а самое главное — неизведанным. Не разглядишь и не догадаешься, что она прячет в глубине.
Ох, ну и шутник же этот рязанский кузнец! Нет, не рязанский, а катинский. Есть такая деревенька близ Рязани.
Что?
При чем здесь Волга?
Действительно, при чем? У Рязани протекает Ока, но и та сливается с Волгой у всем известного Нижнего Новгорода. И вообще, перефразируя известное выражение, — в России все реки так или иначе текут к Волге…
Федор Андрианович рассказал тебе историю своего подвига, приписав его мне.
На самом деле, со мной приключилось вот что. В концентрационный лагерь, находящийся в Александрии, близ Генуи, меня перевели из Франции.
В 1944 году с помощью итальянцев я бежал и пристал к лигурийским партизанам.
Вначале сражался в третьей оперативной зоне, затем в батальоне «Нино Франко», входящем в состав бригады «Оресте» партизанской дивизии «Пинан Чикеро».
Я участвовал во многих боевых операциях итальянских партизан в районе автострады Генуя — Сарравале — Скривия.
