Такой ответ возымел свое действие даже на миссис Плинт, а Лора Глайд в порыве великодушия сказала:
— Мы, право, должны быть благодарны миссис Роуби, затронувшей эту тему. Пусть это вывело Озрик Дейн из себя, но и вынудило ее быть с нами вежливой.
— Мы сумели — чему я особенно рада — показать ей, — добавила мисс Ван-Влюк, — что широкая, современная образованность не является достоянием только больших культурных центров.
Это высказывание принесло членам клуба еще большее удовлетворение, и от приятной мысли, что они способствовали провалу Озрик Дейн, вызванный ею гнев стал понемногу утихать.
Мисс Ван-Влюк задумчиво протерла очки.
— Больше всего меня поразило, — продолжала она, — как превосходно миссис Роуби владеет Шингу.
Это замечание несколько охладило пыл собравшихся, но миссис Беллингер сумела подвести итоги.
— Миссис Роуби, — сказала она со снисходительной иронией, — всегда была мастерицей выкраивать многое из очень малого. Конечно, мы кое-чем ей обязаны: она вовремя вспомнила, что слышала о Шингу.
И члены клуба поняли: этой изящной репликой вопрос о том, обязаны ли они миссис Роуби или нет, раз и навсегда снят.
Даже миссис Леверет осмелилась пустить скромную ироническую стрелу:
— Вот уж, думаю, Озрик Дейн не ожидала, что в Хиллбридже ей преподадут урок Шингу.
Миссис Беллингер улыбнулась.
— Помните, она спросила меня, что мы собой представляем? Жаль, что я не ответила: мы представляем Шингу.
Дамы встретили этот всплеск остроумия одобрительным смехом — все, кроме миссис Плинт, которая, немного Подождав, сказала:
— Не уверена, что это было бы разумно.
Миссис Беллингер, которой уже казалось, что она и в самом деле сразила Озрик Дейн метким ответом, хотя он только что пришел ей в голову, повернулась к миссис Плинт и иронически спросила:
— А почему, позвольте узнать? Миссис Плинт помрачнела.
— Если я правильно поняла миссис Роуби, — сказала она, — дело идет об одном из тех предметов, в которые лучше не слишком углубляться.
Мисс Ван-Влгок сочла нужным уточнить:
— По-моему, в этом плане речь шла только об истоках этого… этой… — и она вдруг обнаружила, что ее обычно цепкая память ей изменила. — Впрочем, — закончила она, — этой части предмета мне не приходилось касаться.
— Мне тоже, — сказала миссис Беллингер.
Лора Глайд посмотрела на них широко раскрытыми глазами:
— И все же, кажется, именно эта часть — не так ли? — особенно полна скрытого очарования?
— Не вижу, на чем основывается ваш вывод, — возразила мисс Ван-Влюк, приглашая собравшихся открыть дискуссию.
— Ну как же! Разве вы не заметили, как Озрик Дейн вся превратилась в слух, как только было упомянуто, что сказал этот блестящий иностранец — он ведь иностранец? — который сообщил миссис Роуби об истоках этой… этого таинства… или как это еще назвать?
Миссис Плинт глядела неодобрительно, а миссис Беллингер явно колебалась. Наконец она сказала:
— Мне бы, пожалуй, не очень хотелось касаться этой части предмета в нашем разговоре; но, судя по тому, какое значение придает ему Озрик Дейн, думаю, мы можем, не опасаясь, обсудить его между собой — без околичностей, так сказать, но при закрытых, если понадобится, дверях.
— Полностью с вами согласна, — тотчас откликнулась мисс Ван-Влюк. — Но, разумеется, при условии, что мы будем избегать грубых выражений.
— О, мы, конечно, и без них во всем разберемся, — хихикнула миссис Леверет, а Лора Глайд многозначительно добавила:
— Полагаю, мы умеем читать между строк.
При этих словах миссис Беллингер встала, чтобы проверить, затворены ли плотно двери.
Но еще не высказала своего мнения миссис Плинт.
— Я не совсем понимаю, — начала она, — какую пользу можно извлечь, разбираясь в столь необычном ритуале?
Тут уж у миссис Беллингер окончательно лопнуло терпение.
— По крайней мере ту, — отрезала она, — что в следующий раз мы не окажемся в унизительном положении, внезапно обнаружив, что Фанни Роуби владеет одной из наших тем лучше нас самих.
Даже для миссис Плинт такой довод был окончательным. Она украдкой оглядела комнату и, несколько снизив свой начальственный тон, спросила:
— У вас найдется лишний экземпляр?
