Рассказы - страница 62
Ночью крыша громко заскрипела, и на пол упала куча снега. Высоко подняв «Липкого Томми», Айзек увидел место, где проломилась доска. Он задумался, как выбраться наружу, чтобы скинуть снег с крыши, но ветер ревел, и в окно уже не было ничего видно. Айзек даже не знал, день сейчас или ночь. Разве бывает такой буран? Он никогда раньше не жил в горах. В монастыре было нелегко, но там его не научили выживать здесь. Если бы на Ноя обрушилось сорок дней снега, а не дождя, хуже, чем сейчас Айзеку, ему бы точно не было.
Библия не помогла прояснить вопрос о снеге. В основном он появлялся в ней в сравнении «белый, как снег», в десятке отрывков. Он вспомнил, что пророки связывали его с проказой. При свече он нашел этот стих в Книге Чисел. Листать в перчатках было невозможно, он стряхнул их и сунул между ног, чтобы согреть. В стихе говорилось: «И облако отошло от скинии, и вот, Мариам покрылась проказою, как снегом. Аарон взглянул на Мариам, и вот, она в проказе»[7]. В Книге Исход он нашел сюжет о Моисее, обратившем жезл в змею и снова в жезл. Тогда Бог сказал Моисею: «Положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег»[8]. Даже Богу не нравился снег.
Крыша снова заскрипела, и на растущий на полу сугроб посыпалась снежная пыль. Дверь не подалась. Сдвинуть навалившуюся на нее тяжесть было нельзя, и тогда он открыл окно. Показалась сплошная белая стена. Он ткнул в нее лопатой, сбросил снег на пол, снова копнул. Полчаса спустя он прорыл тоннель на поверхность, примерно на фут выше окна. Он вытолкнул широкие снегоступы наружу и выбрался следом сам. Ветер ударил ему в лицо, когда он выкатился на поверхность, и рука увязла до подмышки, когда он сделал попытку опереться на нее. Пристегивать снегоступы пришлось дольше, чем ему хотелось бы. Снег набился в ботинки, смерзся комочками на перчатках, посыпался за шиворот. Он не видел даже деревьев, стоявших в двадцати футах от генератора. Глаза слезились, щеки щипало. Серое свечение воздуха указывало на то, что сейчас все-таки день, но точно он сказать не мог, и потом, это было не важно.
Судя по высоте снега на будке, он думал, что долина реки покрыта двадцатифутовым слоем снега, но теперь было видно, что дом засыпало лавиной. Когда он встал на снегоступы, оказалось, что свес крыши приходится вровень с его грудью, а снег лежит выше его головы. Айзек понимал, что сбивать эту тяжесть — опасно. Если все скатится с крыши сразу, его с легкостью завалит, и потому он осторожно копнул край, пытаясь дотянуться лопатой как можно дальше. Слетел целый пласт, обнажив дранку. Копнул снова — и пласт размером с гроб упал так тяжело, что он почувствовал удар ногами. В снеге, все еще лежащем на крыше, показалась трещина. Увидев, что она увеличивается, Айзек попятился как можно быстрее, и две трети массы медленно соскользнули, оставив лишь тонкий слой на коньке. Снег закрыл отверстие, из которого он только что выбрался.
— С ума сойти, — сказал он, употребив самое крепкое выражение, на какое был способен. Дыхание застывало на подбородке. Прежде чем он сможет пробраться в дом, придется почистить противоположную сторону. Высоко поднимая колени, чтобы отряхнуть снегоступы, он двинулся вокруг здания.
Пробираясь по снежным заносам, он думал о книге пророка Амоса, в которой говорилось: «И поражу дом зимний вместе с домом летним, и исчезнут домы с украшениями из слоновой кости, и не станет многих домов, говорит Господь»[9]. Поразить Айзеку не мешало бы, хоть немного.
Когда мужчина прорыл обратный путь в генераторную будку и закрыл окно, сил уже не осталось, но, что еще хуже, он замерзал. Огонь в печке погас, и без слоя снега на крыше по комнате гулял сквозняк. Водяное колесо угрожающе заскрипело, и вместо того чтобы попытаться разжечь огонь, он вставил свечу в подсвечник и спустился по лестнице. В желобе образовался лед. Колесо вращалось вдвое медленнее, чем должно. Вода выплескивалась на пол, стекала под откос к дальней стене и замерзала.
Слишком усталый, даже чтобы сказать вполне уместное «с ума сойти», он ударил молотом по ледяному засору. Тот едва треснул, и он поскользнулся и упал под колесо. Его окатило ледяной водой. Айзек отполз, скользя. Если он сейчас же не очистит желоб, колесо встанет намертво. Механизм может стать непригодным для использования до весны и будет нуждаться в серьезном ремонте.
