От удара в пятки Агамемнон едва не упал, извернувшись, сохранил равновесие. Голова почти сразу перестала кружиться, в глазах прояснилось, он смог оглядеться.
Вымощенная булыжником улица, камни которой и ударили его по ногам, строй двух и трехэтажных островерхих домов с черепичными крышами, торчащие там и тут церкви. «Похоже, это Европа» — подумал Сфер и взглянул перед собой. Открыв рот, на него пялился полнотелый господин в наряде, который смутно напомнил американцу виденный давно исторический фильм: камзол, башмаки с застежками, напудренный парик, трость. Круглое лицо его выражало безмерное удивление.
— Где я? — откашлявшись, спросил Ага. Горло повиновалось плохо и слова вышли тихими, более напоминая шипение.
— Was? Ich verstehen Sie nicht Что? Я не понимаю (нем)… — господин в парике покрепче ухватился за трость.»
Немецкий. Это Германия» — Сфер нашарил в памяти скудные остатки знаний по немецкому языку и после некоторого размышления составил вопрос:
— Wo bin Ich? Где я? (нем)
— Das ist Leipzig Это Лейпциг. (нем)., - ответ не удивил Сфера. Точка выхода после переноса через время сдвигалась и в пространстве, подчиняясь сложным математическим законам и, отправляясь в путь в Северной Америке двадцать первого века, вы могли очутиться в Австралии четырнадцатого.
— Welcher ist Jahr jetzt? Какой сейчас год? (нем) — рот немца открылся снова, однако он быстро овладел собой и ответил:
— Jetzt 1642 Jahr seit von heute an unsere Herr Jesus Cristos Geburt. Und wer bist Sie?
1642 год от Рождества господа нашего Иисуса Христа. А кто вы? (нем)
— Meine Name ist Sfer, Aga Sfer Меня зовут Сфер, Ага Сфер. (нем), вопль ужаса прервал ответ, его недавний собеседник удирал по улице со всей прытью, какую ему позволяли башмаки на каблуках, громко вопя:
«Agasfer, Agasfer der Fluchkt, retten!»
Агасфер, Агасфер, проклятый, спасайтесь! (нем).
Легкая вибрация отвлекла Ага Сфера от наблюдений. На пальце вновь наливался светом, мигал рубиновым оком алый кристалл аварийного перемещения. «Вечный Жид, вот как, и так до второго пришествия…» — успел подумать он, прежде чем исчезнуть с улиц Лейпцига.
Новая версия того, почему вымерли динозавры — в этом виноваты кровожадные инопланетяне! Но как же тогда нашим предкам удалось выжить?
Громовой раскат прокатился над равниной, и перемещатель исчез, уйдя в не-зримость. Аргхр-Кр посмотрел туда, где только что висел огромный корпус, напоминающий песчаного жука, что водится в красноватых песках родной планеты. Никак он не мог привыкнуть к чуду перемещения через не-зримость: вот ты здесь, а в следующий миг — в другом мире, и ничто не помешает твоему полету…
Жаль, что в другие звездные системы летать нельзя — слишком высока вероятность катастроф.
От размышлений его отвлек восхищенный вопль напарника:
— Смотри, какая громадина!
К замершим инопланетникам приближался исполинский зверь: гибкая шея, длиной с хорошее дерево, туша, размерами спорящая с холмом, и мощный хвост, ударом способный раздробить скалу.
Гигант вряд ли заметил двух крошечных восьмируких существ, замерших перед ним, и запросто мог бы на них наступить, и Аргхр-Кр решил не рисковать. Он поднял убиватель к лицу, направил на грудь животного, и легко дунул в прицельное отверстие.
Жалобный рев пронесся над травой и земля содрогнулась, когда зверь рухнул.
— Не забывай, Крегхр-Уб, сын моей сестры, — сказал Аргхр-Кр напарнику. — Что мы прибыли сюда как добытчики, а не как зеваки! Это планета, столь близкая к нашей родной, воистину богата мясом, а поставки продовольствия для нашего народа — вопрос выживания.
Крегхр-Уб, более молодой и порывистый, вздохнул, но ослушаться дядю не посмел. Он навел на поверженного гиганта раструб отделителя, и легко щелкнул по нему.
Повинуясь невидимому силовому полю, мясо животного само очищалось от шкуры, слезало с костей, и ровными длинными ломтями летело по воздуху в бездонную пасть накопителя.
Аргхр-Кр вздохнул. Чтобы наполнить эту ненасытную утробу, потребуется не один десяток подобных животных. И только тогда можно будет вызвать из не-зримости перемещатель, чтобы вернуться домой, на планету, что недобрым красноватым оком блестит в здешних небесах. Жители родины страдают от нехватки продовольствия, и бороться с ней — долг добытчиков.
