Расскажи мне про Данко - страница 18

— Товарищ командир! (Не Володя, как обычно. Здесь нельзя так. Бой идет). Товарищ командир! Пора выходить. Удирают.

— Давай! — откликнулся Володя.

Взъяренно загудел мотор, и танк вылетел на волю.

Удрать от тридцатьчетверки еще ни одному немецкому танку не удавалось. Бешеная скорость у него. Устоять свирепой силе снарядов тридцатьчетверки не удавалось немецкой броне.

Это было уже избиение, расстрел на ходу.

Закончился бой, но взрывы еще долго потрясали стены зданий машинно-тракторной станции. Взрывались снаряды в горящих танках.

Упоенные, разгоряченные боем, долго торжествовали победу бойцы. «У «Мертвой головы» только название страшное», — складывалось мнение у молодых танкистов. Но скоро убедились в обратном. «Мертвая голова» была изрядно побита, но не отрублена. На Ольховатку шли все новые и новые колонны танков. На один советский — по нескольку немецких.

И спасибо конструкторам, которые изобрели тридцатьчетвсрку с крепкой броней, с легкостью на ходу. Спасибо командирам, которые научили танкистов бить без промаха. «Мертвая голова» разбивалась о броню советских машин. Были потери и на нашей стороне.

Поприутихла как будто «Мертвая голова». Неужели выдохлась? Но тишине военной доверяться нельзя. Она всегда таит в себе большую опасность.

Володя отправляет бойцов в разведку.

Так и есть. Разведчики доложили, что в балке за рощей скопление вражеских танков.

— Сколько их? — спрашивает он разведчиков.

— Двадцать семь.

— Что они делают?

— Осматривают машины, товарищ командир. Заправляют горючим… И еще пишут на стволах орудий белой краской: «Смерть русским Т-34 и КВ!».

— Значит, готовятся к наступлению?

— Так точно.

— Хорошо, идите, — и крикнул: — Старший сержант Тутаров!

— Я! — отозвался Тутаров, высунувшись из люка.

— Ко мне со своим экипажем!

Старший сержант Тутаров, пожалуй, самый опытный из танкистов. Он участвовал в боях еще в финскую кампанию. Хладнокровный и расчетливый командир экипажа. Служит Родине на совесть, на совесть и врага бьет.

— Машина твоя в порядке?

— Как зверь, — ответил Тутаров.

— А настроение?

Тутаров посмотрел на своих. Ребята уставшие. Отдохнуть бы им. Но они не показывают вида, бодрятся. Настроение боевое.

— Ты хорошо запомнил Рощу Круглую?

— Хорошо.

— Смотри внимательно, — Володя расстелил карту. — Вот балка. Здесь готовится к наступлению колонна танков. Двадцать семь машин. Мы идем двумя экипажами. Идем втихую, на малых оборотах. Я в лобовую атаку, ты заходишь с западной стороны. Неожиданность нападения — больше половины успеха. Есть, конечно, и риск. Большой причем.

— В каждом бою рискуем, товарищ командир. Мы готовы.

— Отлично. — И всем: — Все лишнее с крыльев снять. А я пойду к комбату.

Комбат выслушал предложение ротного командира и осуждающе покачал головой.

— По четырнадцать танков на брата! Ты думаешь, о чем говоришь?

— Все обдумано. Расчет на успех обоснован вот чем: во-первых, — Володя загнул на руке палец, — несмотря на численное превосходство, немцы напуганы недавним боем, во-вторых, они даже мысли не могут допустить, что против них выступает всего два танка. Оставшимся экипажам я прикажу завести моторы, чтобы они создавали видимость идущей большой колонны. Под шумок мы подойдем на тихом ходу незаметно. Внезапность нападения, — загнул третий палец, — главный успех.

— Убедил, — высказал одобрение комбат.

Хазов вернулся в роту, приказал всем запустить моторы.

Танкисты стали проситься в бой.

— По четырнадцать танков на каждого из вас, опасно, товарищ командир.

— Ничего, одолеем. Не первый раз. Вы посильнее гремите, чтобы нас они не слышали. И будет порядок в танковых частях.

Загудела моторами танков Ольховатка, взлетели с деревьев перепуганные вороны. К балке, в которой скрывались немцы, двинулись экипажи Хазова и Тутарова.

Немец, писавший на стволах «Смерть русским Т-34 и КВ», первым увидел, как из кустов вывернулся Т-34 Владимира Хазова. Он хотел крикнуть своим, но с перепугу только широко раскрыл рот. Ведро с краской выпало из рук и разлилось по броне. Немец поскользнулся на краске и упал. Глядя на него, танкисты весело захохотали. И тут же одновременно грянул орудийный выстрел и застрочил пулемет Гриши Выморозко. Вздрогнул танк от взрыва снарядов и загорелся. Немцы бросились к своим машинам. Гришин пулемет останавливал их на бегу.