Рассказ предка. Путешествие к заре жизни - страница 196
Члены кладистской школы таксономистов могут стать в этом отношении, безусловно, фанатичными, провозглашая неуникальность ископаемых с рвением пуританина или испанского инквизитора. Некоторые идут напролом. Они берут осмысленное утверждение, «маловероятно, что любое отдельное ископаемое – предок любого сохранившегося вида», и интерпретируют это как «среди них никогда не было никаких предков!» Очевидно, эта книга не доходит до такой нелепости. В каждый отдельный момент истории должен был быть, по крайней мере, один предок человека (современник или схожий, по крайней мере, с одним предком слона, предком стрижа, предком осьминога, и т.д.), даже если какое-нибудь определенное ископаемое почти наверняка предком не является.
В результате в нашем путешествии в прошлое копредок, которого мы встретили, вообще не был определенным ископаемым. Лучшее, на что мы обычно надеемся – составить перечень признаков, которые, вероятно, имел предок. У нас нет никакого ископаемого общего предка, которого мы разделяем с шимпанзе, даже притом, что он жил меньше чем 10 миллионов лет назад. Но мы были способны предположить, скрепя сердце, что предок, наиболее вероятно, будет, по известным словам Дарвина, волосатом четвероногом животном, потому что мы – единственная обезьяна, которая ходит на задних ногах и имеет голую кожу. Ископаемые могут помочь нам с выводами, но главным образом таким же косвенным способом, которым нам помогают сохранившиеся животные.
Мораль «Рассказа Ланцетника» в том, что значительно тяжелее найти предка, чем кузена. Если Вы хотите знать, на кого были похожи Ваши предки 100 миллионов лет назад или 500 миллионов лет назад, бесполезно добираться до соответствующей глубины в горных породах и надеяться натолкнуться на окаменелость, маркированную «Предок», как будто в некоторой мезозойской или палеозойской кадке с отрубями, в которой прячут рождественские подарки. Наибольшее, на что мы можем обычно надеяться – это ряд ископаемых, которые, некоторые в отношении одной части, другие в отношении другой части, представляют то, на что, вероятно, были похожи предки. Возможно, это ископаемое скажет нам что-то о зубах наших предков, в то время как более современное на несколько миллионов лет ископаемое даст нам отдаленное представление о руках наших предков. Любое определенное ископаемое – почти наверняка не наш предок, но, если повезет, некоторые его части могут напоминать соответствующие части предка, так же как сегодня лопатка леопарда – приемлемая модель лопатки пумы.
СВИДАНИЕ 24. АСЦИДИИ
Ветвь асцидий. Животные с жесткой хрящевой «хордой» относятся к категории хордовых (у людей остатки этого тяжа остаются как диски между позвонками). Долгое время было принято считать, что хордовые животные, асцидии и родственные им формы (из них около 2 000 описанных видов) связаны со всеми остальными наиболее отдаленным родством. Это было также подтверждено недавними молекулярными данными.
Изображение: голубая асцидия (Rhopalaea crassa). [Иллюстрация добавлена переводчиком]
Асцидии поначалу кажутся невероятными новыми членами в нашем путешествии, сконцентрированном на человеке. Предыдущие новоприбывшие не отличалось столь кардинально от тех, кто уже на марше. Даже ланцетник может быть оправданно расценен как упрощенная рыба: не имеющая главных особенностей, разумеется, но Вы можете легко наметить в общих чертах путь, по которому что-то вроде ланцетника могло эволюционировать в рыбу. Асцидия – нечто особенное. Она не плавает, как рыба. Она не плавает, как кто угодно. Она не плавает. Совсем не ясно, почему она заслуживает яркого названия хордового животного вообще. Типичная асцидия – мешок, прикрепленный к скале, заполненный морской водой, плюс пищеварительный канал и репродуктивные органы. Мешок увенчан двумя сифонами – один для всасывания воды, а другой для того, чтобы ее выпускать. День и ночь вода течет внутрь через один сифон и выходит через другой. По пути она проходит через глоточную корзину, фильтрующую сеть, которая процеживает частицы пищи. Некоторые асцидии скученны в колонии, но каждый участник делает по существу одно и то же. Никакая асцидия даже слабо не напоминает рыбу, или любое позвоночное, или ланцетника.
