Еще более тяжело бронированными были пластинокожие, полностью вымершая группа рыб с неопределенным родством, имевших челюсти и конечности, которые также жили в девонском периоде в одно время с некоторыми бесчелюстными панцирными рыбами и, по-видимому, происходили от ранних бесчелюстных рыб. Некоторые пластинокожие были настолько тяжело бронированы, что даже у их конечностей был трубчатый, сочлененный экзоскелет, внешне напоминавший лапу краба. Если бы Вы встретились с ними при плохом свете и в творческом расположении духа, то Вас можно было бы простить за то, что Вы бы подумали, что наткнулись на странного вида омара или краба. Когда я был довольно молодым студентом, мне часто снились обнаруженные живые пластинокожие – это был мой аналог фэнтези «scoring-a-century-for-England».
Почему и бесчелюстные пластинокожие, и бесчелюстные панцирные развили такие надежно укрепленные тела? Что в тех палеозойских морях потребовало такую внушительную защиту? Предполагаемый ответ – в равной степени внушительные хищники, и явными кандидатами, кроме других пластинокожих, являются ракоскорпионы или морские скорпионы длиной приблизительно более двух метров – наибольшие членистоногие, которые когда-либо жили. Были ли у кого-то из ракоскорпионов ядовитые жала, как у современных скорпионов (недавние факты указывают, что нет), они все же должны были быть грозными хищниками, способными заставить девонских рыб – и бесчелюстных, и челюстных – развить дорогостоящую бронированную обшивку.
Миноги не защищены броней, и их легко съесть, о чем у короля Генриха I было серьезное основание сожалеть (школьные учебники истории не перестают напомнить нам, что он умер от их переедания). Большинство миног паразитируют на другой рыбе. Вместо челюстей у них круглая присоска вокруг рта, немного похожая на присоску осьминога, но с концентрическими кольцами крошечных зубов. Минога прикрепляет свою присоску с наружной стороны другой рыбы, маленькие зубы перетирают кожу, и минога сосет кровь своей жертвы, как пиявка. Миноги серьезно использовались в рыболовстве, например в североамериканских Великих озерах.
Никто не знает, на кого был похож Копредок 22, но, живя, вероятно, в кембрийском периоде, задолго до девонского периода рыб и страшных морских скорпионов, он, по-видимому, не был бронирован, как панцирные во время расцвета бесчелюстных рыб. Однако панцирные, кажется, более близкие кузены нам, челюстным позвоночным животным, чем миногам. Другими словами, «прежде чем» наши странники присоединяются к миногам на Свидании 22, мы уже включили панцирных в наше странствие. Наш копредок с панцирными, которых мы не перечисляем, потому что они все вымерли, был, по-видимому, бесчелюстным.
Современные миксины напоминают миног своей длинной, угреобразной формой, отсутствием нижней челюсти, отсутствием парных конечностей, рядом жаберных отверстий с обеих сторон и хордой, сохраненной у взрослых (этот придающий жесткость ствол, проходящий вдоль спины, присутствует у большинства современных позвоночных только в эмбрионе). Но миксины – не паразиты. Они роются своим ротовым отверстием повсюду на дне моря, выискивая маленьких беспозвоночных, или питаются мертвой рыбой или китами, часто пробираясь внутрь, чтобы поесть изнутри. Они чрезвычайно скользкие и используют свой удивительный талант завязываться в узел, чтобы получить точку опоры, зарываясь в трупы.
Позвоночные, как когда-то думали, возникли после кембрийского периода. Возможно, это было выражением нашего снобистского желания распределить животный мир на лестнице прогресса. Так или иначе, это оказалось правильным, и это был именно тот период, когда животная жизнь была ограничена беспозвоночными, подготовившими почву для возможного появления могущественных позвоночных. Зоологам моего поколения преподавали, что самое раннее известное позвоночное было бесчелюстной рыбой, именуемой Jamoytius (названный, несколько вольно, в честь Дж. А. Moй-Томаса (J. A. Moy-Thomas)), которая жила в середине силурийского периода, спустя 100 миллионов лет после кембрийского периода, когда возникло большинство типов беспозвоночных. Безусловно, позвоночные должны были иметь предков, живших в кембрийском периоде, но они, как предполагалось, были беспозвоночными предшественниками истинных позвоночных животных – протохордовых. Пикайя широко выдвигалась как самое древнее ископаемое протохордовое (
