Когда он увидел чехол от гитары, он подумал, что надо будет надеть свои лучшие брюки.
Конечно, он хотел увидеть Москву. Но с Павелецкого вокзала – сразу в метро, по кольцевой до Киевской, и с Киевского вокзала на электричке куда-то минут сорок. И там платформа да сосны в снегу. Сосны – вот и вся Москва.
Из Ростова ехала группа. Угреватый низенький парень-физик с напряженной улыбкой. Мясистая девушка с поучающим, укоряющим лицом. Худая армяночка с короткой стрижкой, учительскими очками и крупным ртом. Кроме нее и взглянуть было не на кого.
Программу расписали подробную – встречи, лекции, диспуты. По приезде ужин в столовой, в тот же вечер установочный сбор в зале со стационарными креслами. Было много новых людей, съезжавшихся из разных городов. Поляки многих знали и пребывали в состоянии общения. Русское слово «общаться» их смешило: по-польски «общачь» означает «справлять малую нужду».
Потом они появились на сцене, прозвучала краткая приветственная речь, появилась гитара – еще одна прекрасная гитара, – и хор запел песню о том, как Господь не оставляет в беде просящих – просящих еды, новой работы и нового автомобиля, нужно просто не стесняться просить и благодарить.
Алилуйя, а-лилу-у-у-у-йя, —
запел припев хор, —
Алилуйя, а-лилу-у-у-у-йя, —
Сева почувствовал, что сползает в кресле, но это и не думало прекращаться, —
Алилуйя, а-лилу-у-у-у-йя,
Алилуйя, а-лилу-у-у-у-йя…
Сева подавленно шел по коридору, предчувствуя неладное.
– Поехали, Катя, завтра с утра в Москву, – задумчиво сказал он армяночке.
– У них завтра в 9.30 начало.
– Я поеду в Пушкинский музей. Поедешь со мной?
– Неудобно.
– Я не смогу там сидеть. Я поеду.
– Почему не сможешь? Разве первый день их знаешь?
– Не первый. Но раньше мы просто разговаривали.
– А теперь?
– А теперь я услышал бред. Им Господь чуть ли не правильную марку порошка помогает выбрать. А что это за веселые песенки про алилуйю? Нет-нет, я не с ними. Мы молчим о гораздо более серьезных вещах.
– Более серьезных?
– Да, Катя, мы про смысл жизни молчим.
– Да?
– Да.
– Тогда я тоже поеду.
– Это хорошо. Поднимем тут бунт! – на душе у Севы стало весело.
– Мне страшно.
– Не бойся со мной ничего, крошка, – сказал он с чужой улыбкой голливудского актера, который вдруг вылез из-под высоких мыслей.
3
Общежитие отделения классической филологии Сева нашел быстро – за первой же дверью направил вахтер. Следующему назвал свое имя и честно представился одноклассником, который заехал повидаться. Тот назвал номер комнаты на пятом этаже. Как же легко найти человека тому, кто его хоть немного ищет.
Возле вполне убогой зеленоватой деревянной двери Сева помедлил, глотая улыбку. Постучал. Никто не отвечает. Снова постучал. Послышалось шевеление. Постучал и сказал:
– Аллочка, это Сева, твой любимый одноклассник.
Что-то еще пошевелилось. Вновь постучал.
– Аллочка, это не сон. Я искал тебя несколько лет и вот наконец прискакал.
Его голос раскатывался по пустым коридорам. За дверью это тоже поняли.
– Подождите одну минуту, – произнес слабый голос.
– Конечно, – великодушно согласился рыцарь и прислонил к стене оружие. «На вы назвала, бедная: ушам своим не верит», – отметил Сева. Он прошелся по коридору, выглянул в окно на ботанический сад, вернулся. За дверью была абсолютная тишина. Он тут же затарабанил.
– Алла! Как ты можешь со мной так поступать!
Она открыла мгновенно – как будто спала, стоя прямо за дверью.
– Здравствуй, – проникновенно сказал Сева.
– Даже не говори, что ты тут делаешь.
– Я писал тебе, ты не отвечала…
– Слушай, иди в жопу, Калабухов. Заходи, – и она пошла в комнату.
– Я просто подумал: если уж ты приперся в гости к прекрасной леди в шесть утра без предупреждения, надо ее хотя бы посмешить.
– Я сейчас пойду умоюсь, а потом посмеюсь, ладно?
– А я пока поставлю чайник.
– О господи, ты еще и с гитарой.
– Я все объясню.
– Маме объяснишь.
– Надеюсь, ее тут нет.
Комната – метров восемь, не больше. Одно преимущество – для одиночного проживания. Их комната в Ростове была заметно больше, но и жили в ней втроем. Правда, повезло – один из троих, Никита, жил в Азове, совсем рядом. Строго говоря, место в общежитии ему было не нужно. Но полагалось. Никита иногда здесь ночевал, но чаще уезжал после занятий домой. Вдвоем в трешке было почеловечнее.
