— Я в порядке.
Она снова улыбается. Это начинает действовать мне на нервы. Доктор Вудс никогда так много не улыбался.
— Как спалось? — спрашивает она.
— Хорошо.
Её веселое настроение не покидает её даже тогда, когда она задает мне вопрос, который никто никогда раньше мне не задавал.
— Как ты думаешь, почему ты здесь?
— Что?
— Как ты думаешь, почему ты здесь? — повторяет она.
Мой взгляд устремляется в пол. Молчание становится неловким. — Я не знаю, — наконец, говорю я.
Она кивает и что-то записывает на лист бумаги, лежащей перед ней.
— Ты разговаривала с кем-нибудь здесь об этом?
— Нет.
— Почему нет?
Когда я только появилась в «Фэирфакс», доктор Вудс пытался заставить меня открыться, но я не доверяла ему. Его подход к ситуации был очень формальным, а голос лишен эмоций.
Я говорю доктору Ратледж правду. — Я не доверяла ему.
Она приподнимает брови. — Почему?
Я пожимаю плечами. — Потому что его не волновало, что происходит со мной.
Это первый раз, когда я произносила подобное вслух. Здорово, что доктор Ратледж не пытается изменить мое мнение.
Она продолжает писать в своем блокноте. — Ты думаешь, он бы не поверил тебе?
Я понимающе улыбаюсь и быстро отвечаю. — Нет, я точно знаю, что он бы мне не поверил.
— Кто-нибудь поддерживает тебя?
Раньше был один человек, который был на моей стороне и поддерживал меня, делая битву за свободу более сносной, но теперь Лаклан перестал верить в меня. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем я сама перестану верить в себя.
— Никто, — отвечаю я, и мой голос грозится выдать меня.
— И как ты себя чувствуешь из-за этого?
— Как может чувствовать себя человек, понимая, что его никто не поддерживает? — переспрашиваю я. — Дерьмово.
Она кивает и улыбается, словно её устраивают мои короткие, но честные ответы. — Понятно. Если б такое происходило со мной, я бы тоже злилась.
Я смотрю на неё из-под своих ресниц, пытаясь понять, не обманывает ли она меня и насколько правдивы её слова. Я не вижу ничего, кроме честности на её лице. Если так дальше пойдет, то слезы ручьем начнут течь из моих глаз. Я пожимаю плечами, устремляя взгляд в пол. Картинка перед глазами начинает становиться размытой, еще секунда, и я расплачусь.
Глупая. Тупая. Ребенок. Становится все труднее сдерживать слезы. Я отвечаю, потому что это помогает заглушить немного чувства. — Я не злюсь. Я просто...подбита.
— Почему?
— Я знаю, что все происходящее - правда, — говорю я. — Но это не имеет значения. Не для меня. И если я сама запуталась, то, как я могу ожидать от других, что они поверят мне? Я просто ... — Черт, я резко закрываю свой рот.
«Остановись прямо сейчас», — говорю я себе.
Я увлеклась.
Доктор Ратледж не давит на меня. — Наоми, я читала твою папку, — она смотрит мне прямо в глаза и тихо продолжает, — я просто хочу помочь тебе.
Я никогда не видела, что находится внутри «папки», но я предполагаю, что это целый кластер гребаной лжи.
— На самом деле, я не такая.
Доктор Ратледж наклоняет свою голову в сторону. — Не такая, как..?
— ... как описана здесь. — Я прикасаюсь к папке, лежащей в центре стола. — Это не я. Кто-то другой рассказал о том, что произошло. Не я.
— Расскажи тогда мне свою историю.
— Вы просто осудите меня, — говорю я.
— Нет, если ты дашь мне шанс.
Я откинулась в кресле и скрестила руки на груди. — Нет.
— Почему нет?
— Называйте меня сумасшедшей, но, возможно, я просто не хочу разговаривать о своей жизни с совершенно незнакомым человеком.
— Я здесь не для того, чтобы осудить тебя, — говорит она. — Я просто хочу, чтобы ты рассказала мне то, что знаешь. Расскажи мне, что привело тебя сюда, чтобы я смогла вернуть тебя обратно миру.
Слишком веселая она или нет, но есть в этой женщине что-то успокаивающее. Что-то привлекательное. Словно я могу поведать ей свой самый ужасный и темный секрет, а она выслушает его, даже не моргнув глазом.
Открывая рот, я понимаю, что доверяю ей. Верю, что она услышит каждое сказанное мною слово и поверит в то, что все, что я расскажу - и есть моя жизнь. Она действует так, словно её просьба - самая простая вещь в мире. Для меня же сделать то, о чем она просит, значит перерезать для неё свои вены и позволить им кровоточить.
