Он слегка сдвинулся. Его ресницы трепетали у моей кожи. Его губы раскрылись, спускаясь вниз по моей шее. И следующие четыре слова, вылетевшие из моего рта, почти убили меня.
— Боже, я люблю тебя.
ГЛАВА 23. КОМПОНЕНТ
Я проснулась в пустой кровати.
Подняв голову с подушки, я поняла, что мои волосы в диком беспорядке. Я осмотрела пустое место на кровати, где должен был находиться Макс.
Я не знала, который сейчас час. Мое тело все еще было уставшим. Я села. Матрац был сдвинут, простыни измяты и почти свалились с кровати, и все, о чем я могла думать, лишь о своих четырех потрясающих словах.
«Боже, я люблю тебя».
Я села и потерла глаза. На тумбочке лежали часы Макса. Я подняла их. 2 часа ночи. Где он, черт побери?
Когда я встала, мои мышцы запротестовали. Я не могла жаловаться или сожалеть ни о единой секунде. Я прошлась по спальне, вытащила халат из его шкафа, оделась и вышла из комнаты. У меня не было проблем с тем, чтобы спать одной, но если я собираюсь оставаться здесь с Максом, то хочу быть с ним, пока у меня есть такая возможность.
В доме было тихо и темно. Лишь в коридоре горела одна лампа. Я услышала его голос. Он был приглушенный, но определенно исходил снизу. Из его кабинета.
Мы с ним знакомы сравнительно недолго, но я уже знала, что он усердно работает. Даже сейчас. Я улыбнулась. Но потом его голос, который еще несколько секунд назад был тихим, вдруг стал резким и требовательным. Я дернулась и остановилась, ожидая увидеть, взорвется ли он снова. Болезненное чувство страха прошлось по моей спине. Единственный раз, когда я слышала, как Макс выходит из себя, был из-за отца Ланы.
Я спустилась вниз, дошла до конца коридора и прижала ухо к двери, пытаясь услышать разговор.
— Ты мне угрожаешь?
Наступила долгая пауза.
— Не очень умный шаг, — произнес Макс мрачно. — Просто вспомни, что до сих пор я и пальцем не пошевелил, а ведь мог уже давно разрушить твою дерьмовую карьеру, одним лишь щелчком пальцев. Но я не делаю этого ради твоей дочери.
Снова тишина. На этот раз она продлилась дольше.
Я услышала, как заскрипел стул. Макс наклонился вперед, опираясь локтями о стол. — Я отключаюсь. Больше никогда не звони мне снова в такое время. И, Майкл? Просто, чтобы ты знал. Я хороший друг... но враг из меня получится еще лучше.
Несколько секунд спустя телефон ударился о стену с такой силой, которой было бы достаточно, чтобы заставить тяжелую, дубовую дверь затрястись.
Я открыла дверь. Она громко заскрипела. Макс все еще сидел за столом. Голова опущена, лоб упирается в переплетенные пальцы. Он сразу поднял голову, подскакивая на ноги.
Я открыла дверь шире и зашла внутрь. Его телефон рассыпался на кусочки: экран треснул, батарея отлетела в сторону. Я посмотрела на Макса. Его челюсть была сжата, пока он смотрел на меня.
— Тебя не было в кровати….
Макс скрестил руки, по-прежнему оставаясь молчаливым.
— Я искала тебя, — произнесла я.
Его плечи опустились, когда он уперся ладонями в стол. — Я не мог уснуть, — наконец, ответил он.
Я ждала, что он продолжит, но он этого не сделал.
— Все в порядке? — осторожно спросила я и прошла дальше в комнату.
— Абсолютно, — он отвернулся, раскладывая бумаги на столе. — Просто разбирался со всякой рабочей ерундой.
Я кивнула и постучала пальцем по его столу. — Ну да, это имеет смысл, ведь как мы все знаем, «всякая рабочая ерунда» происходит как раз в два часа ночи.
Незаметно, его пальцы сжались на бумагах, которые он держал в руках.
— Да, — произнес Макс.
— Не хочешь рассказать мне, что происходит на самом деле?
Макс протер лицо рукой. — Нет, Наоми. Не хочу.
— Я слышала, как ты разговаривал с ним.
— Это я уже понял.
Я подошла к нему и склонилась над столом. — Тогда зачем врешь?
Он откинулся на своем кресле, руками сжимая подлокотники, и посмотрел на меня. — Почему, как ты думаешь?
Я молча смотрела на него. — Зачем он звонил?
Его глаза закрылись, когда он начал тереть кончик носа. — Черт..., — пробормотал он.
Неожиданно для меня, он встал и подошел к окну. Он смотрел наружу, прижав ладони к оконной раме. Его сильные плечи поникли. Спина слегка сгорбилась. Он может вселять страх в самых важных мужчин, но вместо этого он должен сидеть и позволять отцу Ланы утекать сквозь пальцы. Я понимала, что это давило на него, но не осознавала, что так сильно.
