.
Из-за своих странствий Распутин не был дома месяцами, а то и годами. Когда он возвращался, то даже родные не всегда узнавали его. Матрена вспоминала, как отец вернулся домой осенью 1903 года. Они с Дмитрием играли вместе с деревенскими детьми, мать позвала их ужинать. Когда они сели за стол, в дом вошел высокий человек в пыльном овчинном армяке, с торбой в руках. Он был похож на обычного странника, которые не раз проходили через деревню. А потом Прасковья узнала в нем своего мужа. Они не виделись два года. Матрена с братом прыгнули на колени отцу и осыпали его поцелуями.
В мемуарах Матрена довольно точно отмечает любовь отца к родной деревне – эту любовь он сохранил на всю жизнь. И все же каждую весну его охватывала тяга к странствиям. «Прогулки по ближайшим окрестностям, – писала она, – более не удовлетворяли его. Неожиданно его охватывала жажда странствий, и одним прекрасным утром с котомкой на плече он уходил, отправлялся в очередное дальнее странствие в знаменитое место паломничества или просто случайным образом, полагаясь на гостеприимство деревень, через которых он проходил, и на свой дар проповедника и рассказчика». Мария и Дмитрий начинали упрашивать отца взять их с собой – больше всего им хотелось избавиться от злобных наставлений местного священника, отца Петра Остроумова, о котором Распутин был очень плохого мнения>20.
У святых странников редко имелись дом, жена и дети, к которым они могли вернуться. Семья отличала Распутина от других. Он никогда не признавал стандартов и отказывался придерживаться норм. Он всегда шел собственным путем. Он сам определил для себя путь странника. Отказ от вериг явился примером нетривиального мышления. В 1907 году Распутин рассказал отцу Александру Юрьевскому, как он начал носить вериги: «Нет в них ничего хорошего: начинаешь думать только о себе, полагаешь себя уже святым. И я снял их и начал носить одну рубаху целый год, не переменяя ее. Это лучший способ смирить себя»>21. Любознательный, умный и открытый, но в то же время независимый и даже обладавший бунтарским духом, Распутин брал все, что мог ему предложить русский религиозный мир, но оставлял себе лишь то, что его устраивало. Так он сформировал собственный вариант крестьянского православия.
Годы странствий стали университетом Распутина. Подобно страннику Луке из пьесы Максима Горького «На дне», он видел почти все, что творилось в огромной империи царей, и общался с самыми разными людьми: истомленными работой крестьянами и рабочими, ворами и убийцами, святыми старцами и деревенскими священниками (и праведными, и неправедными), продажными чиновниками, нищими, калеками, развращенными дворнями, кающимися монахинями, жестокими полицейскими и закаленными солдатами. Он обладал глубоким знанием русского социального устройства и еще более глубоким пониманием человеческой психологии. В странствиях Распутин развил в себе талант понимания людей. Он мог заглянуть в душу человеку при первой же встрече. Он сразу понимал, что у человека на душе, что он пережил в прошлом, что он за человек. И он умел разговаривать с людьми. Он свободно говорил о Священном Писании и о Боге – говорил так, как не мог говорить ни один священник, учившийся по книгам. Его речь была прямой, личной, абсолютно живой и земной, наполненной реалиями повседневной жизни и красотой окружающего мира.
«Отец часто брал нас на колени, моего брата Митю, мою сестру Варвару и меня, – писала Матрена. – Он рассказывал нам удивительные истории с поразительной нежностью и с тем отсутствующим взглядом, в котором отражались страны, где он побывал, и удивительные приключения, пережитые им по дороге». Он вспоминал чудеса Российского царства – тысячи золотых куполов, устремленных к небу, сверкающие сокровища татарских базаров, могучие реки, священную тишину сибирских лесов, дикую красоту степей. Иногда голос его опускался до шепота, когда он рассказывал детям о своих видениях. Матрена навсегда запомнила рассказ о прекрасной женщине «с чертами Пресвятой Богородицы», которая появлялась перед ним и говорила о Боге. Закончив рассказ, он инстинктивно сотворил крестное знамение над головами детей. Бог был смыслом его жизни. Распутин учил детей молиться. Он говорил, что это умеет не каждый. Нужно верить всем сердцем и изгнать из разума все мысли, думая только о Боге. Он заставлял детей поститься, готовясь к молитве. Он говорил, что пост необходим не для здоровья, как считали образованные русские, «но для спасения наших душ». Распутин всегда произносил молитву перед трапезой и каждый вечер служил небольшую службу. Во дворе у него был небольшой сарай с иконами – приют для паломников, проходивших через Покровское.
