Нам подробно рассказывали, как происходило подписание Договора… Вот тут, на первом этаже, стоял бильярдный стол…Это сейчас тут сделали кафе, а то был стол для бильярда… На этом столе посреди ночи готовили Договор. Сперва его печатали на машинке, потом оказалось – под рукой не было машинки с белорусским шрифтом, и тогда этот Договор в трех экземплярах, на трех языках, писали от руки.
В результате все экземпляры Договора оказались с разным числом пунктов – на каждом языке со своим. Эти рукописные экземпляры Договора, на трех разных языках, подписывали три великих государственных деятеля; Шушкевич и Кучма еще подождали, когда им принесут текст Договора на подпись. Только пьяный в доску Ельцин даже не вышел из своей комнаты; как ему ни стучали, орал, что не выйдет. Тогда Договор стали подсовывать ему под дверь, а бумага не проходит – мешает ковер. Пришлось отодвигать этот ковер палкой, проталкивать текст, а потом Ельцин выпихивал подписанный текст обратно…
Все, о чем рассказывала обслуга этого правительственного домика, охотничьего домика для самой правительственной верхушки, и правда напоминало какой-то поганый водевиль. Но и для СССР, и для всех стран, входящих в СССР, этот совершенно несерьезный, нелепо составленный Договор тем не менее стал судьбоносным.
Договор этот не имел никакой юридической силы. Любой адвокат без труда оспорил бы его и вынудил признать незаконным: ведь «высокие договаривающиеся стороны» не имели ни малейшего права ни упразднять СССР, ни создавать новые государственные образования. Да и что они, собственно, подписывали? Что и когда? Вначале, судя по всему, были уж вовсе не серьезные рукописные бумажки, с разным числом пунктов.
Под Договором стоит, что он подписан 8 декабря в Минске… Опять вранье – если в Минске что-то подписывали, то позже, а 8 декабря нечто подписывали в «Вискули», подсовывая Ельцину под дверь.
Но теперь уже не имеет особого значения – кто и что имел право, не имел, подписал или не подписал. Дело сделано.
Дороги, которые мы выбираем
Распад Советского Союза отнюдь не вызвал массовых волнений и тем более вооруженных выступлений. Как-то все устали и смирились.
И тем не менее народ не выбирал распада СССР. Народ долгое время не хотел даже изменения экономического и общественного строя СССР. Большинство людей хотели бы усовершенствовать политический строй: чтобы стало посвободнее, полегче, почестнее. Только к середине 1989 года большинство людей готовы были принять частную собственность, конкуренцию, капитализм. И даже здесь он был на высоте: в стране, где три поколения не было собственников, в одночасье появился активный хозяйствующий слой. Те «новые русские», которые не качали деньги из воздуха и не накручивали цены на полученные с черного хода товары. А те, кто своим организаторским трудом создавал новые материальные ценности. Этот слой тоже совершенно не хотел распада своего государства и не был в нем заинтересован.
Даже когда смена экономического и политического строя оказалась тесно привязана к идее распада Советского Союза, народ высказался за сохранение СССР. Не как государства построения марксистской утопии, а как общего государства исторически связанных народов.
Мы четко и ясно высказали свою волю на референдуме 17 марта 1991 года. В нем приняли участие 148,6 млн человек (80% имевших право голоса), из них 113,5 млн высказались за сохранение Союза (76,4%).
Номенклатура сделала другой выбор. Она манипулировала экономическими «реформами» так и только так, чтобы обогатиться самой и создать абсолютно зависимых от нее «буржуев». Ей было плевать и на процветание страны, и на ее историческую судьбу. Она хотела только «прихватизации» богатства, созданного общим трудом. А когда совершенные на этом пути преступления сделали это выгодным – пошла на дезинтеграцию «своей» страны. Чтобы не нести ответственности за все, что наворотили и в эпоху Брежнева, и в годы удивительной «перестройки».
Потом номенклатура еще долго приходила к власти в государствах, возникших на развалинах СССР. В Российской Федерации Попов лаялся с Гайдаром, а Жириновский с Явлинским; на Украине и в Грузии люди их круга убивали Гамсахурдиа и Чорновола. Они и дальше занимались привычными делами: воевали друг с другом, разоряли остатки того, что еще оставалось от СССР, воровали, вывозили, отнимали, предавали.
