Бат отступил от костра в темноту – чтобы лучше видеть.
Скрипучая возня снаружи обратились вдруг деликатным шорохом… А вот и незваный гость!
Юноша был худ, почти не одет и, вдобавок, стоял на четвереньках. Впрочем, никаким иным образом попасть внутрь жилища отшельника было невозможно – Бат и сам в этом убедился.
Оружия при странном юноше не было. Отсутствие одежды – не считать же таковой набедренную повязку из грубой шерстяной ткани – свидетельствовало о низком общественном положении отрока. Вместе с тем его ухоженная кудрявая шевелюра и гладкая, чистая, жемчужная кожа намекали на некие необычные и таинственные обстоятельства.
Снаружи было по-ночному морозно, но юноша озябшим не выглядел.
«Тоже аскет, что ли? Может, сам хозяин пещеры?»
Бат опустил метательный нож, но с места не сошел. И хотя котелок было пора снимать с огня, Бат решил погодить.
– Чего надо-то? – спросил он.
Вместо ответа юноша обвел пещеру затравленным взглядом и что-то промычал себе под нос. Бат не разобрал – что.
– Чего ты там варнакаешь? Не слышно!
Юноша продвинулся еще на два шага и присел возле костра на корточки. Уперся растопыренными пальцами в землю. И словно бы с усилием что-то проворчал.
– Ты по-нашенски понимаешь?
Юноша согласился – одними глазами.
– Может, ты варвар?
Юноша отрицательно замотал головой.
– Значит понимаешь. Тогда почему не говоришь?
Лицо юноши искривила гримаса муки. Он широко открыл рот, как будто собираясь зевнуть, но не зевнул, а лишь многозначительно ткнул в нарождающийся зевок пальцем.
Бат сделал два нешироких шага по направлению к гостю. Затем еще два – таких же опасливых. Нет, слишком темно, не разобрать.
– Что там у тебя, во рту? – спросил он, а затем, поразмыслив, предположил: – Языка, что ли, нет?
Юноша кивнул.
– А-а… Вот оно что… Языка нету… Так ты, наверное, раб?
Юноша сделал неопределенный жест правой рукой.
– Раб, значит. Беглый, – догадался Бат и, гордясь своей проницательностью, осклабился. К рабам он относился с симпатией. Вероятно потому, что и сам до изжоги накушался рабской похлебки из дикого риса – подростком его продали на маслодавильню, за отцовские долги. Хоть и было это давненько, и с тех пор много чего памятного с жизни Бата случалось, и даже сидел он в почете, по правую руку, на именинах барона фальмского Семельвенка с цветочной гирляндой до самого пупа, но горькую похлебку из дикого риса и кисленький запах людской забыть не сумел.
– Ты это… Заходи, не стесняйся. Тут у нас ужин поспел. Ты как насчет поесть?
Близоруко сощурившись, юноша покосился на котелок, от которого шел торжественный запах специй и тяжелый запах пригоревшей каши.
– Матьтвоюзаногу, горит! – темпераментно воскликнул Бат и бросился спасать варево. – Заболтался тут, кашу прозевал. Но это ничего, желудок – не язык. Не разбирает, где горелое, а где сладкое. Я тут подумал, может оно и лучше – когда без языка живешь. Может и не чувствуешь, когда потчуют тебе деликатес. Но зато когда говно – тоже не чувствуешь.
Юноша улыбнулся – сначала глазами, затем застенчивой, не открывающей зубов улыбкой. И рассмеялся. Его шипящий смех походил разом и на покашливание, и на шелест осеннего дождя.
«Раш-раш-раш» – слышалось в нем Бату. Странным был этот смех, не вполне человеческим, будто змея по песку прошуршала.
Бат водрузил чернобокий котелок на камень и бдительно обернулся.
Юноша сидел на прежнем месте, сложив руки на коленях – безмятежный, непонятный. Но ничего, вроде бы, не замышляющий.
– Вот тебе смешно. А я – ужин запорол. Как тебя звать-то, кстати?
Сделав над собой усилие, юноша промычал что-то невразумительное.
– А-а, ладно, не мучайся… Буду звать тебя Раш-Раш.
Ел юноша жадно, но тоже как-то не по-людски.
Вначале азартно вылавливал разбухшую мясную ленточку, подхватывал ее двумя пальцами, подносил к носу и, лишь как следует ее обнюхав – тяжело, вдумчиво двигались тогда его чувствительные ноздри, – перехватывал мясо губами и уже равнодушно всасывал шматок в рот. Потом тщательно разжевывал его и глотал.
Кашей же Раш-Раш вовсе не интересовался. Вначале Бат думал, это оттого, что нет второй ложки и юноше приходится есть руками. Но не в ложке было дело.
