– Я влюблена в него! – воскликнула она. – Здесь так красиво. А какие потрясающие цвета!
– Давайте начнем, – предложил Роберто. Он забрал у юноши мольберты и установил на каждом из них по холсту.
– Что может быть лучше чистого холста? – проговорил художник и вытер лоб платком. – Столько возможностей открывается...
Рапунцель взяла ящик с кистями и подготовила палитру.
– Есть разные виды живописи, – стал объяснять художнике учитель. – Например, пейзажи. Они показывают сцены природы. Еще можно нарисовать чей-нибудь портрет. Либо натюрморт, то есть изображение фруктов или цветов.
Паскаль и Флин начали зевать, а Максимус низко опустил голову и жевал сладкую луговую траву. Девушка же ловила каждое слово Роберто. Она не хотела ничего пропустить на своем первом уроке рисования.
– Нужно понять, к чему у вас лежит душа, – сказал художник и указал на горы. – Что вам хочется рисовать? Природу или что-то другое?
– Я хочу рисовать все! – воскликнула Рапунцель.
– Всему свое время, – ответил Роберто, смеясь. – Почему бы не начать с простого пейзажа?
Юная художница окунула кисточку в зеленую краску. Девушка часами сидела у окна башни, которое выходило на лес, и много раз рисовала тот вид. Рапунцель начала проворно водить кистью по холсту. Дул легкий ветерок, и девушка подумала, что она очень кстати заплела свои длинные волосы в косу. Не хотелось бы, чтобы они мешали творческому процессу!
Наконец художница удовлетворенно повернула холст к учителю.
– Браво! – закричал он. – Очень хорошо. Мне нравится, как вы изобразили деревья и солнце. Разве что можно добавить немного теней, вот тут и здесь.
– Спасибо! – поблагодарила Рапунцель.
Закончив с тенями, она подняла голову и увидела, что Флин и Паскаль спят, развалившись на траве. Даже Максимус, казалось, засыпал. Девушка вздохнула. Не всех окружающий пейзаж и живопись воодушевляли так же сильно, как ее.
– А сейчас давайте попробуем нарисовать портрет, – сказал Роберто.
Хамелеон тут же открыл глаза. Пробил его час! Паскаль вскочил и начал наблюдать за тем, как Рапунцель устанавливает мольберт. Но она даже не взглянула на зеленого друга. Художница смотрела только на Райдера!
– Флин, – тихонько позвала юношу Рапунцель. Он даже не пошевелился, и девушка широко улыбнулась Паскалю. Подойдя поближе к Флину, Рапунцель прокричала ему прямо в ухо:
– Проснись и по-о-о-ой!
Райдер подскочил.
– Пустите меня! – закричал он, открыв глаза. – Я ни в чем не виноват!
К своему удивлению, вор обнаружил, что королевской гвардии рядом не было и никто за ним не гнался. Тогда Флин смущенно улыбнулся и, прищурившись, посмотрел на девушку.
– Я тебе это еще припомню.
– Мне нужно, чтобы ты сел вон на тот камень, – велела ему Рапунцель. – Там идеальный свет.
– На камень? – переспросил юноша, поморщившись. – На этот холодный и жесткий валун?
Рапунцель нахмурилась и молча показала на камень.
– Ладно, ладно, – согласился Флин, вспомнив как хорошо девушка орудует сковородкой.
Хамелеон тоже забрался на валун. Серый цвет камня Паскалю совершенно не нравился, поэтому он сменил свой окрас на ярко-зеленый. Однако солнце безжалостно палило хамелеону прямо в глаза, и ему пришлось спрыгнул обратно в траву. Но ведь зеленого Паскаля в зеленой траве Рапунцель даже не увидит! Поэтому хамелеон быстро поменял цвет на темно-красный.
– Паскаль! – окликнула его девушка. – Если ты так и будешь скакать с места на место и менять окрас, я не смогу нарисовать Флина. Это отвлекает.
Хамелеон сразу сник, опустив голову. Нарисовать Флина? То есть Паскаля вообще не будет на картине? Малыш скривил рот и юркнул за дерево, чтобы сидеть там и дуться.
Рапунцель выдавила еще немного краски на палитру и подняла глаза.
– Что с тобой? – спросила девушка.
Райдер лихорадочно махал руками над головой.
– Эта маленькая проказница от меня не уйдет! – прорычал он, пытаясь прихлопнуть муху, которая летала над ним с громким жужжанием.
– Я не смогу нарисовать твой портрет, если ты будешь так дергаться, – сказала художница. – Можешь сидеть смирно?
Максимус заржал и сурово посмотрел на Флина. Коню было интересно, сможет ли юноша сидеть спокойно, пока Рапунцель не закончит. Видимо, все же не сможет.
