— Да нет. Шмидт.
— Тедди? Он хороший парень. Давай. Ты подаешь, — сказал Витрелли и отбежал от сетки.
Монни подала, ненавидя Вигрелли, но не в силах забыть, что он зарабатывает шестьдесят пять долларов в неделю и потому может ей очень пригодиться в будущем.
Когда после первого вечера, проведенного под навесом с Тедди Шмидтом, Элейн приехала домой, ее почти ни о чем не спросили. Миссис Куни мыла голову в ванной комнате, а миссис Гувер уже спала.
— Элейн, это ты?
— Да, мама.
Элейн вошла в ванную и стала смотреть, как мать моет голову.
— Хорошо провела время?
— Да.
— Купальник сел? — пожелала узнать ее мать.
— Не знаю, — ответила Элейн.
— Ты что-нибудь ела?
— Бутерброды с горячими сосисками и с соусом.
— Хорошо.
Элейн не уходила. Она почти готова была признаться.
— Никто там не мудрил с тобой?
— Нет, — ответила Элейн.
— Хорошо. Дай мне полотенце, моя куколка.
Элейн подала ей полотенце.
— Посмотри в газете, что идет в «Капитолии»? Может, завтра утром сходим?
— Не могу, — сказала Элейн. — Тедди не работает по утрам. Он хочет научить меня играть в бридж.
— А, это хорошо! Когда ты научишься, то сможешь играть со мной, с дядей Моргом и бабушкой. Тогда поймешь, что для меня бридж, куколка.
Через месяц и за две недели до своего семнадцатого дня рождения Элейн вышла замуж за Тедди Шмидта. Праздничный обед был накрыт в доме Шмидтов, и на него пригласили всех многочисленных родственников Тедди и его друзей. Сторону невесты представляли миссис Куни, миссис Гувер и мистер Фридлендер. Стоял холодный дождливый октябрьский день, угрожавший перейти в еще более холодный и дождливый вечер, на Элейн был дешевенький «дорожный» костюм с поникшими гладиолусами на корсаже, которые выбрала для нее сестра Тедди — Берта-Луиза, и, тем не менее, ни один второсортный голливудский фильм не принес Элейн столько счастья, сколько, судя по ее виду, церемониал ее собственной свадьбы. А если бы она могла увидеть со стороны, как сама тянется губами к тонкогубому женственному рту своего мужа, ни один финальный поцелуй никогда больше не взволновал бы ее сердце.
Тедди нервничал весь день, и во время церемонии, и потом, когда его молодая жена за праздничным столом разрезала свадебный торт. Элейн была слишком счастлива, чтобы справиться с этой задачей, и он, раздраженный ее неловкостью, вырвал у нее из рук нож.
Мать Тедди и миссис Куни поначалу вежливо спорили о некоем киногерое, в мужественности которого миссис Шмидт позволила себе усомниться, а так как миссис Шмидт и миссис Куни были одинаково уверены в своей правоте, то им потребовалось всего несколько минут, чтобы забыть о сдержанности и начать орать друг на дружку, а когда мистер Фридлендер послушался миссис Куни, потребовавшей, чтобы он «не вмешивался», она нанесла прицельный удар открытой ладонью прямо по лицу своей новой родственницы. Мать Тедди с криком бросилась на нее, но наткнулась на Фрэнка Витрелли. Фридлендер схватил миссис Куни. Испуганный молодожен стоял в стороне и не принимад участия в драке под тем предлогом, что не может оставить молодую жену. Элейн, как ребенок, захлебывалась слезами, забыв о каком бы то ни было счастье, словно в середине фильма порвалась пленка. Монни Монахан подошла к Тедди.
— Уведи ее отсюда, — сказала она.
Тедди нервно кивнул и огляделся, как будто ища верный путь к спасению. И остался стоять, не в силах двинуться с места от страха.
— Уведи ее отсюда, дурак! — закричала на него Монни Монахан.
Тедди грубо схватил жену за руку.
— Идем, — сказал он.
— Нет, — воспротивилась Элейн. — Мама!
Она вырвалась и бросилась к матери, которую с трудом удерживали мистер Фридлендер и миссис Гувер.
— Мама, — взмолилась Элейн. — Мы с Тедди уходим.
— Я ее убью, — в ярости грозилась миссис Куни.
— Мама. Мама. Мы с Тедди уходим, — не унималась Элейн.
— Иди, крошка, — посоветовал ей мистер Фридлендер. — Твоя мама нездорова. Будь счастлива и не делай ничего такого, чего я бы не сделал.
— Мама.
Миссис Куни неожиданно перевела взгляд на свою дочь. И случилось нечто совершенно необыкновенное. На ее лице появилось выражение величайшей нежности, она взяла в ладони прелестное лицо дочери и притянула его к своему лицу.
