– Ну, люди взрослые, сами разберутся, – подвел итог Гуров.
– Да, наверное, – согласилась Мария. – Слушай, а где у нас чай?
На следующий день в главке все сияло. Офицеры и младший состав ходили по струнке, в парадной форме, начищенные и прямые, будто проглотили метровую деревянную линейку, и готовые отдать честь в любой момент. Генерал-лейтенант Орлов периодически совершал вылазки из своего кабинета, прохаживался по коридору и постоянно, со стариковской занудной кропотливостью, выискивал все новые огрехи – по сути своей ничтожные, но ему казавшиеся верхом безобразия. То ему мерещилось, что на полу, если посмотреть под определенным углом, блестят полосы от не слишком тщательно вытертого пола, то воротничок кого-нибудь из сотрудников выглядел не слишком жестким, то лишняя пуговица на рубашке была расстегнута…
Заметив «нарушение», Орлов немедленно останавливался и долго распекал проштрафившегося, требуя немедленного устранения недостатка. При этом он постоянно поглядывал на часы. Ситуация осложнялась тем, что ему точно не сообщили не только время, но и дату, когда прибудет злополучная проверка, лишь намекнули, что «в ближайшее время», и посоветовали готовиться. По мнению всего главка, подготовлено и так все было на высшем уровне, и любые дополнения лишь портили дело и трепали нервы сотрудников. Но Орлова было не переубедить, настроение его стало почти параноидальным.
Гуров и Крячко благоразумно сидели в своем кабинете, стараясь лишний раз не попадаться генералу на глаза, и откровенно бездельничали. Они даже не пошли на обед, подкрепившись предусмотрительно захваченными из дома бутербродами, к которым Станислав присовокупил еще и испеченные женой пирожки. Сытый и довольный, Крячко читал газету «Спорт-экспресс», попивая кока-колу из большой бутылки. Потом он принялся разгадывать кроссворд в старой «Комсомолке», Гуров же залез в Интернет и просматривал разные интересные сайты, на которые раньше вечно не хватало времени. К примеру, нашел статью «100 любопытных фактов из жизни великих людей» и с головой погрузился в нее.
– Химическое вещество, четыре буквы! – громко произнес Крячко из своего угла.
Лев не отреагировал, увлеченный чтением подробностей жизни Чарли Чаплина, с удивлением отмечая, что играть в театре великий актер начал в четырнадцать лет, а читать научился только в шестнадцать…
– На «а» заканчивается! – повысив голос, попытался привлечь внимание к своей персоне Крячко.
– Кола, – не отрываясь от чтения, бросил Гуров, чтобы Крячко отстал от него.
– Ко-ла, – по слогам повторил Стас, водя карандашным огрызком по клеткам. – Слушай, а я и не сообразил, что так просто! – воскликнул он.
Спустя пару минут Крячко завозился на стуле и снова обратился к Гурову:
– Лева, а ты уверен насчет колы?
– Насчет какой колы? – оторвался тот от экрана.
– Насчет химического вещества! У меня по вертикали на «с» должно начинаться, а тут «к»!
– Чего? – Гуров откинулся на спинку стула и расхохотался: – Ты что, всерьез, что ли, «кола» написал?
– Ну да, а что? – пожал плечами Крячко.
– Сотри, Станислав, – отсмеявшись, посоветовал Гуров. – Я пошутил.
– Ну, елы-палы! Лева, я к тебе как к другу, а ты! Дело ж серьезное! Чем я сотру, у меня резинки нет?
Гуров не успел ответить – у него зазвонил сотовый. Это была Мария.
– Да, Машенька, – ответил он, несколько удивленный: обычно жена не звонила ему на службу, тем более под вечер, когда готовилась к спектаклю.
– Слушай, Гуров… – Голос ее звучал немного неуверенно. – Тут такое дело… Помнишь, я тебе рассказывала вчера про семью Водопьяновых?
– Нет, не помню, – искренне ответил Гуров.
– Ну как же! Алексей и Маргарита. Мы с ней вчера встречались!
– А, ну да, – слегка поморщился Гуров, поскольку эта чета интуитивно не слишком ему нравилась, даже заочно. – И что?
– Слушай, тут такое произошло… – Мария перешла на шепот: – В общем, Алексей умер.
– И что? – повторил Гуров, никак не беря в толк, какое это имеет отношение к нему.
– Его убили. Убили на собственной даче. Маргарита позвонила мне в истерике. Она просит помочь.
– Кого? Тебя? Чем? – коротко задал Гуров сразу три вопроса.
