Тем временем девушка приводит Тилля в свой дом, там он, по ее же требованию, убивает родителей своей избранницы, которые, очевидно, стояли у них на пути. Выйдя из дома, где остывают трупы, окровавленный Тилль вдруг видит, как девочка обвиняет его в убийстве, на ее крики из тьмы сбегаются с кольями и вилами жители деревни, а также спевшиеся с ними вчерашние друзья Тилля. Все дружно бьют отступника и тащат его на костер, который поджигает его возлюбленная, друзья тоже не отстают.
На этот раз сюжет клипа в какой-то мере отражает содержание песни: мужчина совершает во имя любви безумный поступок, который приводит его к гибели. Что ж, весьма поучительная история.
Самой провокационной композицией альбома «Rosenrot», безусловно, стала «Mann gegen Mann» («Мужчина с мужчиной»). Зашкаливающей провокационности самой песни о гомосексуализме ни на шаг не уступал клип. На этот раз раммштайновцы решили по-настоящему подразнить гомофобно настроенную публику, хотя, по их собственным словам, они «не собирались никого раздражать». Рихард Круспе: «Многие обиделись на нас из-за видео к этой песне. Но мы не старались никого провоцировать, так само получилось».
Тем не менее появление такого клипа вполне закономерно: на многих форумах поклонники и противники совершенно серьезно спорят об ориентации участников группы, выискивая намеки на латентный гомосексуализм раммштайновцев.
Итак, в клипе Тилль поет перед микрофоном почти голый: если не считать длинный черный парик, на нем только женские сапоги на шпильках и латексные трусы (зрелище не для слабонервных), остальные участники играют нагишом, но прикрываются гитарами, Флаке, соответственно, синтезатором.
Следом идут кадры, в которых голые раммштайновцы копошатся в массе извивающихся мускулистых и маслянистых обнаженных мужских тел.
Ближе к концу ролика Тилль становится все более и более одержимым, изо рта у него высовывается раздвоенный змеиный язык. Наконец другие участники группы сливаются с голыми телами, а Тилль превращается в монстра, и все вокруг погружается в разрушительный хаос. В конце песни Тилль начинает в экстазе рвать на себе волосы.
Обычно клипы придумывают сами раммштайновцы, но в этот раз идея принадлежала режиссеру Ионасу Акерлунду.
Рихард Круспе: «Йонасу хотелось, чтобы было весело и все были голые. Клип и правда крутой. Мы там, блин, точно как геи выглядим. Акерлунд снимал еще клип для Prodigy, „Smack my Bitch up“. Он снимает по-настоящему хорошие клипы. Он точно знает, что делать, и все делает сам. У него отличное чувство ритма. Все это было так интересно, мне клип очень понравился».
Правда, клип не сильно понравился женам и детям музыкантов. Да и многие поклонники группы после этого видео уже не могли спокойно слушать саму песню.
Пауль: «Моя жена и дочка считают, что это просто отвратительное видео. А мы думаем, что идея клипа была замечательной. Мы сделали это, потому что нам так захотелось. Нам кажется очень важным воплощать наши идеи. Искусство должно пробуждать и волновать людей: это единственная его цель».
Рихард, как ни странно, вспоминал на съемках свое босоногое детство: «Поначалу было ужасно странно, так как на площадке было очень много народу. Но через какое-то время привыкаешь. Мы выросли голыми, я помню, как бегал голышом по квартире».
На этот раз клип полностью совпадает с текстом «Mann gegen Mann»:
Мужчина с мужчиной —
Моя кожа принадлежит господам.
Мужчина с мужчиной —
Подобное с подобным охотно соединяется.
Мужчина с мужчиной —
Но мое сердце все же иногда замерзает.
Мужчина с мужчиной —
Холодные языки сражаются здесь.
Голубой!
Меня не интересует природное равновесие,
На мое лицо светит солнце.
Но мое сердце все же иногда замерзает.
Холодные языки сражаются здесь.
Голубой!
Мужчина с мужчиной.
Но вернемся к альбому «Rosenrot». Как признался Тилль в одном из интервью, третий трек в альбоме — «Spring» («Прыгай») — тоже навеян газетной статьей. Тилля поразила не сама история о том, как один человек стоял на небоскребе и хотел покончить собой, а какой-то нездоровый интерес толпы, которая образовала пробку ради того, чтобы поглазеть, а кто-то, кому надоело ждать, кричал: «Прыгай!» Типичной таблоидной истории Тилль дает философское обобщение: «Дни, когда мы помогали друг другу в беде, — в прошлом, и вот это — трагедия, которая была наглядно продемонстрирована катастрофой в Новом Орлеане».
